Андрей Альтанов - Право на жизнь

Прочитав нам эту короткую лекцию, сталкер прижался спиной к стене и прошуршал курткой по всем ее выступам и углам до самого конца здания. Немного подождав, пока большая часть отряда проделает то же самое, Поллитренко, вцепившись в свой прибор-локатор, проскакал между кустов, как пришпоренная лошадь. Седой ломанулся за ним, а следом за командиром побежал и я.

За моей спиной остались кусты и открытый кусок пространства между домами, через который виднелось здание кинотеатра. Не переводя дыхания, я пронесся между школьным забором и стеной жилого дома, и, пробежав мимо ржавых мусорных контейнеров, юркнул следом за Сашкой в заборную дыру. Через отогнутую секцию ограды рядом с этой дырой мы проникли на территорию комбината.

Окна без стекол, местами обвалившаяся отделочная плитка на стенах, горы всевозможного мусора, растрескавшийся асфальт, кое-где проступающий сквозь навалы листвы и земли, клином крыша подвала, под ней ржавые прутья ограждения и ступени — пейзаж тот же, что и везде. Веселенький, аж завыть хочется.

— Держись подальше от подвала, он фонит радиацией. Передай дальше, — прошептал сталкер, подождав, пока его догонят несколько человек.

Обогнув этот подвал, наш проводник сел на корточки у последнего окна первого этажа и стал осматриваться, водя ружьем по сторонам. Спустя минуту мы все, как грибочки, сидели вокруг него. Те из нас, кто был с оружием, изобразили подобие круговой обороны.

— Теперь нам наверх, в окошко, — начал шепотом сталкер, — только старайтесь все делать очень и очень тихо. Когда я сюда на разведку ходил, на втором этаже кто-то ножками шаркал. Я так и не глянул, кто это. Возможно, зомби, а может быть, кто и похуже. Поэтому, еще раз повторяю, двигайтесь как мышки между спящих котов. И еще, все это здание напичкано аномалиями, там «электра» на «электре». Я гаечками дорожку для вас выложу, идите строго по ней. Все уразумели?

Мы закивали головами. Седой быстро организовал живую лестницу, по которой все поочередно забрались внутрь.

Как только я оказался в здании, то сразу ощутил запах озона и услышал характерное электрическое потрескивание с гудением. Окинув взглядом облезлый, полуразрушенный холл КБО, я заметил слабое синеватое свечение, которое растекалось по всему полу комбината. Редкие вспышки света в тоненьких голубых нитях разрядов гуляли по пустующим залам.

Дорожка из ржавых гаек уходила налево к ступеням. Я осторожно отправился по ней и, стараясь не задеть подножный мусор, поднялся на второй этаж. Проходя мимо дыры в стене на промежуточной лестничной площадке, я окинул последним прощальным взглядом мрачные корпуса школы, в которую нас десантировали неизвестные люди неизвестно с какой целью. На секунду померещилось, что я услышал радостный гомон и смех детворы, резвящейся после уроков, а потом строгий голос мамы одного из учеников, требующий от чада идти домой сейчас же…

Вдруг вспомнил свою маму. Я здесь, в призрачном городе, посреди зоны отчуждения, а она дома одна, и даже не знает, что со мной случилось. Дай Бог выбраться отсюда, иначе пропадет она без меня.

И здесь, на втором этаже, был везде разлит этот голубой свет, а тонюсенькие молнии, которые периодически испаряли пыль, казалось, так и тянулись к моим ногам. Дальше дорожка из гаек уходила круто влево и вела через холл мимо остатков ограждения какого-то отдела комбината к служебному выходу. Я проследовал туда и, как оказалось, это был вовсе не выход, а вход, ведущий в уборную.

За дверью в коридоре уже столпились все, кто передо мной запрыгивал в окно, и ожидали остальных. Седой стоял на одном колене в ответвлении коридора, что вело в соседний отдел, и держал под прицелом этот проход. Как только он меня увидел, сразу призывно махнул и шепотом попросил занять его место. Второй его приказ мне не понравился, но командир уже успел заслужить мое доверие, и я утвердительно кивнул, соглашаясь с ним. Меня назначили в арьергард. Я должен был стоять здесь и охранять проход, пока все не пройдут к этому «телепорту», и уходить мне предстояло самым последним.

Я сидел на корточках, держа двумя руками «кольт», и, слушая удары своего сердца, ждал, пока все остальные проходили к «аварийному выходу». А за стеной в соседнем отделе и вправду кто-то изредка шаркал ногами и кряхтел. Выяснять, кто это, желания не было. Даже вредное назойливое любопытство сейчас забилось в темный уголок сознания и не подавало признаков жизни.

А в голове уже гуляли нехорошие и пугающие мысли. Надо же, я крайний, как всегда. «Повезло» же мне последним уходить из этого проклятого места. А вдруг он, этот самый «телепорт», именно на мне и не сработает, поломается как-то? Вон сколько через него людей проходит, а если эта штука не рассчитана на такое количество? Тогда я останусь совсем один в этой глубочайшей заднице мироздания. От осознания подобной «веселой» перспективы по моему телу противно забегали мурашки. Полчища мурашек.