И Булгакова: S.T.A.L.K.E.R. "Зона. Урок выживания"

Не все собаки вняли голосу предков. Несколько тварей осторожно двинулись по следу.

Красавчику приходилось торопиться, выдергивая ботинки из влажной, с неохотой отпускающей добычу, грязи. Он шел на треск автоматных очередей, в принципе, представляя себе, с чем ему предстоит столкнуться.

И не ошибся.

Зомби, окружившие Глухаря между могилами, не относились к числу тех, кто мирно покоился в могилах. В глазах потемнело от черных комбинезонов, сжимавших в руках автоматы. И после смерти приверженцы чистоты расы оставались верны долгу. Правда, об этом Красавчику стало известно несколько позже.

Глухарь держался из последних сил. Его зажимали со всех сторон, постепенно сужая круг. Пока все решали патроны, но их наличие - всего лишь вопрос времени. Покрытый коркой из грязи, смешанной с кровью бородатый сталкер принимал последний бой.

Помощь подоспела вовремя. Подойдя сзади, Красавчик выстрелами в голову снял двух мертвецов. Пока наседавшие зомби пытались затянуть провал, Красавчик крикнул Глухарю:

-Давай! - И быстро вскинул автомат, прикрывая отход сталкера.

Откуда вывалился очередной зомби, Красавчик не уследил. Не поднимаясь с колен, оживший мертвец выстрелил из-за ограды.

Пуля угодила Глухарю в голову. Он по инерции бежал вперед. Красавчик отступал, мысленно записав Глухаря в мертвецы.

Как выяснилось - рано записал. Глухарь пер и пер, не отставая ни на шаг. Хотя вблизи выходное отверстие от пули выглядело пугающе. Месиво из осколков черепа, вывернутых наружу мозгов и сгустков крови. Красавчик старался в ту сторону не смотреть, но взгляд нет-нет, да и цеплялся за страшную рану.

Красавчику не раз доводилось наблюдать за странным поведением людей в состоянии шока. Он видел, как человек со сломанной рукой и торчавшей костью, палил из автомата. Он был свидетелем того, продолжал двигаться сталкер, которого задел кровосос, вспоров когтями шею - хлестала кровь, разошлась в смертельном оскале рана - человек шел, еще некоторое время оставаясь на ногах.

Всякому состоянию, будь то состояние аффекта в том числе, положен предел. И предел тот ограничен человеческими возможностями. То, как вел себя Глухарь человеческие возможности превышало.

-Давно? - спросил Красавчик вскоре после того, как они вышли с кладбища и нашли приют в разбитой часовне.

Собаки, судя по всему, отстали или у них появилась легкая добыча.

Глухарь ответил не сразу. Сначала омыл водой рану, уже затянутую розоватой пленкой, стянувшей обломки черепа. Потом завесил густыми волосами и стянул их в хвост на затылке.

-Не поверишь, - отхлебнув из фляги, Глухарь пристально посмотрел Красавчику в глаза. - В первую самостоятельную ходку выбросом накрыло. Два года с тех пор прошло.

-Давно, - Красавчик первым отвел глаза. - В голову первое... ранение?

-Куда там, - махнул рукой бородатый сталкер. - Доставалось уже. Такое впечатление, что всем моя голова понадобилась. Хорошо хоть, не в лицо.

-А как же...

Начал Красавчик и не договорил. Он хотел спросить, как же Глухарь в таком случае, с развороченными внутри мозгами ухитряется видеть, слышать, говорить.

Глухарь понял его без слов.

-Мне, получается, - усмехнулся он, - голова вообще ни к чему. Я и вижу теперь по-другому. И слышу. Я не смогу тебе толком объяснить, но чувствую и то, что происходит за моей спиной. И по сторонам. Зона сделала из меня другого... вот только человека ли? Не знаю.

Глухарь вымученно улыбнулся.

С тех пор прошло три года и порой у Красавчика складывалось обманчивое впечатление, что их связывает нечто помимо тайны. Такое находило обычно поздним вечером, ближе к утру, когда у мусорного ведра копились пустые бутылки. Утром это проходило.

Они никогда не возвращались к опасной теме. И еще неизвестно - кто кому должен быть за это благодарен. Потому что всякий раз, вспоминая о мутациях сидящего напротив приятеля, Красавчик думал об одном: будь на месте Глухаря он - ни за что бы ни оставил свидетеля в живых. Однако Глухарю знать о тайных мыслях было необязательно.

Одиночки в друзьях не нуждаются. Насколько Красавчик успел понять, настоящих друзей у Глухаря тоже не имелось. По вполне понятным причинам.

Ветер усиливался. Дождь забарабанил по крыше сарая. Вода копилась в трещинах под потолком и текла по стенам, оставляя влажные блестящие полосы. С углов потянуло сыростью.

Порыв ветра подхватил мусор, лежащий на ступеньках, подбросил вверх и закружил наподобие воронки.