Талос удерживал ногу на груди Рувена, более не давая тому возможности тщетно ползти. Ксарл и Меркуциан придавили подошвами запястья Рувена, полностью пригвоздив того к полу, пока жизненная сила вытекала на палубу.
На губах пророка появилась кривая улыбка — жестоко-искреннее и злобно-веселое выражение едва заметного удовольствия.
— Помнишь, когда ты убил Секунда? — спросил он.
Рувен заморгал, раздробленная грудь затряслась от поднимающегося по израненным легким вздоха. Помимо вкуса собственной крови он ощутил едкий железный привкус похищенного Талосом меча, когда пророк приложил к его губам острие клинка.
— Ты издаешь такие же звуки, как и он, — произнес Талос. — Судорожно ловишь воздух умирающими легкими, задыхаясь, будто побитая шавка. И выглядишь ты так же — глаза широко распахнуты и дрожат, сквозь боль и панику пробивается проступающее осознание надвигающейся смерти.
Он втолкнул острие клинка в рот колдуна. На серебристый металл брызнула кровь.
— Это исполнение обещания, «брат». Ты убил Секунда, причинил вред давшим клятву верности слугам Восьмого Легиона и предал нас однажды, что, наверняка, сделал бы и снова.
Он не вынимал меча изо рта чародея, ощущая каждое содрогание, когда Рувен резал себе о лезвия губы и язык.
— Будут последние слова? — ухмыльнулся поверженному колдуну Ксарл.
Невероятно, но тот попытался. Рувен забился в захвате, борясь с неизбежностью собственной смерти, однако силы покидали его вместе с вытекающей кровью. Частично призванный иней варпа скрепил руки в перчатках с полом.
Первый Коготь оставался рядом со своей добычей, пока та не умерла, с хрипом испустив последний вздох и, наконец, снова распластавшись на палубе.
— Вариэль, — тихо произнес Талос.
Апотекарий выступил вперед.
— Да, мой повелитель.
— Освежуй тело. Я хочу, чтобы его ободранные кости висели на цепях над оккулусом.
— Как пожелаешь, брат.
— Октавия.
Та перестала кусать нижнюю губу.
— Да?
— Возвращайся в свои покои и готовься плыть по Морю Душ. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не перенапрягать тебя, однако путешествие будет нелегким.
Она вытерла вспотевшие ладони о штаны, продолжая морщить нос от вида рассеченного тела Рувена. Стоящий на коленях Вариэль, который срезал броню и работал пилой по плоти, не спасал положения.
— Куда мы направляемся? — спросила она.
Талос вывел изображение на центральный гололит. Сверкающие звезды отбросили зловещий свет на обращенные вверх лица и лицевые щитки.
— Я хочу вернуться в Око и связаться с некоторыми из других банд Восьмого Легиона. Но пока что меня не волнует направление. Куда угодно, Октавия. Просто доставь нас туда живыми.
Она впервые в жизни отсалютовала, приложив кулак к сердцу, как воины Легиона когда-то приветствовали Возвышенного.
— Необычно, — черные глаза Талоса мерцали, отражая искусственный свет звезд. — На пост, навигатор.
На сей раз она исполнила терранский поклон, как будто снова вернулась в бальные залы далекого Тронного Мира.
— Есть, мой повелитель.
Когда она покинула мостик, Талос обернулся к братьям.
— Скоро вернусь. Если я вам понадоблюсь, то буду у техноадепта.
— Подожди, Талос, — окликнул Вариэль, который по запястье запустил руку в грудь предателя. — Что мне делать с его геносеменем?
— Уничтожь.
Вариэль нажал, раздавив орган в кулаке.
По Залу Размышления «Эха», как раньше по Залу Памяти «Завета», разносились отголоски работы чудесных машин. На полу была свалена добыча Красных Корсаров, которую ждала расчистка, когда у Делтриана нашлось бы время заняться такими несущественными мелочами. Пока же он наблюдал за тем, как армия сервиторов устанавливает драгоценные реликвии Легиона на почетные места.
Потеря каждого артефакта вызывала у него категоризованное множество оцифрованных подобий негативных эмоций — то, что человек назвал бы «сожалением» — однако его радовала небольшая гора оборудования, которое ему удалось спасти.
Чрезвычайно положительным было и то, что «Эхо проклятия» могло похвастаться замечательно оснащенным помещением для хранения его сокровищ. Хотя за те годы, что корабль находился в руках Корсаров, по нему распространилось гниение, не было ничего такого, что нельзя было бы аккуратно восстановить и подвергнуть стандартному обслуживанию.
Делтриан прошел мимо капсулы жизнеобеспечения, проведя стальным пальцем по стеклу. Техноадепт залюбовался подлинным сокровищем своей коллекции и постучал по стеклу кончиком пальца, словно человек, привлекающий внимание домашней рыбки. В амниотической слизи плавал обнаженный и связанный принцепс титана, который, почти как эмбрион, свернулся вокруг кабелей ввода и вывода, имплантированных в его живот и кишечник.
Читать дальше