Михаил Белозеров - Украинский гамбит. Война 2015

— Если что, я вас всех здесь положу, — предупредил Тарас Ямпал.

— Что, думаешь, убегут? — радостно заржал Балаков.

Глуповатый этномутант полез на склон холма. Балаков остался стоять рядом с Каюровым. Автомат висел у него на плече.

— Есть спутник! — закричал Каюров. — Пошли. — И махнул короткой ручкой.

— Ты что, действительно будешь говорить то, что они хотят? — ядовито спросила Завета.

Это были ее первые слова за два последних часа. Костя посмотрел в сторону Каюрова. Тот еще не надел свой наушник и микрофон.

— Когда услышишь стрельбу, беги в лес, — тихо сказал Костя, приближаясь к трупу. — И больше ни о чем не говори.

— Какая стрельба?.. — удивилась она.

— Услышишь…

Тарас Ямпал с подозрением уставился на них, но ничего не понял.

— Когда я подойду, — сказал Костя, — спрашивай у меня, что мы видим. Я отвечу, потом быстро идем к следующему.

Завета кивнула. Лицо ее сделалось напряженным. Она все поняла или сделала вид, что поняла.

— Мы видим человека, — заговорил Костя, — убитого, по всей вероятности, месяца два назад. Невозможно сказать, кто он и какой национальности.

— Э-э-э… — раздалось в наушнике, — говори, что это щирый [43] Щирый — настоящий, истинный украинец (укр.) . украинец.

— Несомненно, он местный житель, — сказала в микрофон Завета. — Что еще можно добавить, если подойдем и посмотрим поближе? Удастся ли нам понять, кто он такой?

Костя даже слегка удивился. Завета, которая ни разу не занималась интервьюированием, делала это блестяще.

— По усам и оселедцу на голове…

Костя заставил себя присесть над трупом, который лежал ничком.

Кожа на лысой голове треснула, и виднелся кость. Тяжелый запах тлена ударил в ноздри:

— …можно сделать вывод, что этот человек принадлежит к определенной культуре, распространенной на западе Украины.

— Конкретней, конкретней! — потребовал Каюров. — Не мямли!

Сашка приблизил камеру и работал трансфокатором. На лице у него застыла маска брезгливости.

— Вероятнее всего, это человек, генетически принадлежащий к украинской нации, — заставил себя произнести Костя, хотя он знал, что никакой украинской нации не существует и что это все лишь пропаганда «оранжевой» власти, которая сделала политический заказ харьковским генетикам, которые выявили так называемый «украинский ген», а информационное агентство «Regnum» в свою очередь лихо раструбило об этом эпохальном открытии на весь белый свет.

Если западные украинцы носят длинные, опущенные вниз усы, это значит, что они всего лишь «титульная нация», подумал Костя.

Они с Заветой двинулись к следующим трупам. Ближайший из них лежал под елью. Лицо его тоже было закрыто травой, зато был виден бритый затылок.

Костя сказал, обращаясь к Елизавете и одновременно делая знак Сашке взять крупный план:

— Мы здесь тоже видим гражданское лицо, судя по затылку и оселедцу — западноукраинской национальности…

— Точнее! — раздалось в наушнике. — Скажи, что это типичный украинец.

— Да, можно сказать, что типичный украинец, я не могу посмотреть его лицо и не вижу характерных усов, но уверен, что это человек, который говорил на украинском языке.

— Отлично! — сказал Каюров, которому было наплевать на логику репортажа. — Теперь идем к третьему.

Костя оглянулся: Тарас Ямпал следил за каждым его движением, похоже, он вообще, был человеком подозрительным. Балаков сидел на корточках рядом с Каюровым и наблюдал за обстановкой по экрану. Глуповатый этномутант, который подался в лес, беспокоил Костю больше всего, потому что его было плохо видно.

— Не забудь, — еще раз напомнил Каюров, — когда закончишь репортаж, сказать, что вы из Москвы, телеканал «Рен-тиви».

— Хорошо, — покорно отозвался Костя.

Тарас Ямпал иезуитски улыбнулся, нет, скорее ощерился. Завета же, как показалось Косте, взглянула на него с ненавистью. Третий труп лежал сбоку от дороги. Рот у него был оскален, а единственный глаз, не тронутый воронами, глядел в небо, словно вымаливая прощение. Косте даже стало не по себе: он видел много трупов, но никогда не делал репортаж с ними.

Этот «подснежник» был колоритнее предыдущих — в натовской форме, в бейсболке с трезубцем. Костя сразу навострил уши. Значок, правда, еще ни о чем не говорит, подумал он. И вдруг увидел то, о чем и мечтать не смел. Труп лежал на винтовке М-16. Ее характерный ствол торчал сбоку и был плохо заметен. Поэтому винтовку никто и не прибрал, понял Костя и обернулся к Завете.