Вера Чиркова - Особый агент

— Иди, помоги Миссе, — не оглядываясь, мягко сказала Тези и я, неожиданно для себя, безропотно подчинился. Наверное, и у нас наступает матриархат, что там бормотал этот трус про мать-царицу?

Низранин действовал так, будто каждый день совершал побег на воздушном шаре. Сначала мы подтянули перерезанный трос и как могли, починили снасть, затем спустились на песок и накрепко привязали корзину растяжками к деревьям. После суток полета было очень приятно походить по песку, но Миссе прошелестел, что нужно поторапливаться, в этом месте могут водиться вараны, ведь именно на них охотится туффа. Это сразу отбило у меня охоту гулять по песочку, и подозрительно оглядываясь по сторонам, я резво рванул к шару.

Взобравшись в корзину, мы начали освобождать наше средство передвижения от незваной гостьи. Перегнувшись через борта, перерубили по указанию Миссе, сначала задние, а потом и передние лапы, и тело туффы рухнуло на песок, а шар дернулся вверх. Теперь, по моим понятиям, было пора втаскивать якорь и сваливать отсюда, но у Тези и низранина, как оказалось, было свое особое мнение. Один за другим они соскользнули на песок и начали ковыряться в останках туффы. Мне вовсе не светило сидеть в безопасности, когда спутники подвергают себя риску, и к тому же, им могла понадобиться моя помощь. Ну хотя бы в поднятии тяжестей, если они, конечно, появятся.

Оглянувшись на Кена и убедившись, что мой напарник удобно уложен и по-видимому уснул, я спрыгнул на песок.

Ну и страшилище же мы завалили! Вся шкура и лапы этого гигантского пауко-кузнечика были покрыты непробиваемыми чешуйками и только на длинном брюшке торчали жесткие щетинки. А это что? Вся передняя часть брюха покрыта глубокими разрезами, из которых еще сочились застывающие ручейки темной крови. Тези коротко взглянула на эти раны и вдруг сказала:

— Молодец Миссе!

При чем тут засветившийся от похвалы Миссе, мне видимо не понять никогда. Я уже открывал рот, чтобы спросить, за что хвалят этого труса, как Тези сама снизошла до объяснений.

— Низране с детства изучают анатомию самых опасных хищников пустыни, вот Миссе и полез в подвал, чтобы достать до незащищенного брюшка. А его кинжал, смазанный парализующим ядом, лучшее оружие против туффы.- Пробурчала она менторским тоном, копаясь во внутренностях монстра.

Меня как пинком сбросили с сияющей высоты моего самодовольства. А ведь было так приятно ощущать себя героем дня!

— Но ты правильно сделал, что оторвал туффе голову, яд вырубает ее ненадолго, — тем же тоном добавила Тези.

Я пожал плечами и, рассматривая окровавленные шарики, вынутые из недр туффы, поинтересовался:

— А зачем нам эта тухлятина? Мы что, будем это есть?

Удивительно, но Тези ответила сразу и очень серьезно:

— Нет, Арт, это нельзя есть нам, а вот бактерии наши теперь несколько дней будут работать.

Ну хоть какая-то польза от этой дряни, располосовавшей моего лучшего друга. Кстати, а как он там? Я повернулся к тросу, намереваясь вернуться в корзину.

— Арт, отнеси это в корзину и сбрось сюда голову! — хлестнул меня сзади повелительный оклик.

Ай да Тези! Быстро она вошла в роль матери-царицы! Грубое слово само — собой вылетело у меня изо рта, я резко обернулся и почти столкнулся с Тези, протягивающей мне сверток.

Карие глаза вдруг стали огромными и беспомощными, махнули бабочками мохнатые ресницы, дрогнули потрескавшиеся от жары губы. Загорелое личико, обрамленное темными прядками вьющихся волос, выбившимися из под капюшона, стало на миг несчастным, а затем застыло в жестком равнодушии. Но этого мига хватило мне, чтобы почувствовать себя законченной сволочью. Господи! Каким же я был тупицей, если не разглядел под маской уверенности совсем зеленую неопытную девчонку! А ведь я еще и долгое время вообще считал ее парнем! Чувствуя, что уши загораются предательским огнем, я выхватил у нее сверток и ринулся к тросу. Хорошо, что заранее натянул перчатки с шипиками, а то бы вгорячах полез с голыми руками.

Уже в корзине, бросая вниз мерзкую голову, я с раскаянием вспомнил, что слезал на песок с благим намерением предложить свою помощь. Вот уж действительно, не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Кен тихонько простонал «пить» и я, забыв про все, ринулся в угол, где Тези держала наши запасы.

Ну и дела! Воды то у нас осталось совсем ничего! Я приложил к губам Кена маленький пузырек и, приподняв ему голову, попытался напоить. Но Кен в бреду никак не мог поймать струйку языком, и драгоценные капли пролились зря.