Дмитрий Емец: Стрекоза второго шанса

– Зачем мы сюда? – крикнула Рина.

Долбушин лизнул распоротую ладонь. Освобождая рамы от осколков, чтобы они не впились в Рину, он порезался.

– Чердак, – ответил он кратко.

– Думаете, не найдут?

– Уже нашли. Но на чердаке легче обороняться.

Они взбежали на пятый этаж, повторив недавний маршрут Дани. Правда, подъезд был другим и дом тоже, но это уже мелочи. Опередивший их Гавр кружил на узкой площадке, передними лапами налетая на двери. Чтобы подняться по ведущей на чердак железной лесенке, Долбушину предстояло пройти мимо гиелы, что он и сделал, втиснувшись в стену спиной. Рина увидела, как он побледнел, когда Гавр мазнул его по рукаву слюнявой мордой.

Звякнув железной лесенкой, Долбушин смахнул зонтом упрямый замок, преграждавший путь на чердак. Гавр и здесь ухитрился его опередить, взбежав наверх по спине главы форта, и глумился над ними, просовывая в люк слюнявую морду. Пришлось Рине лезть вперед и объяснять Гавру, что он не прав. Оказавшись наверху, Долбушин навалил на люк старую автомобильную покрышку – самое тяжелое, что нашлось на чердаке. Особого толку от покрышки не было, но все же хоть что-то.

Пока глаза не привыкли к темноте, Рина налетала лбом на деревянные балки. Потом коленями на Гавра. Потом снова на балки. И опять на Гавра. Правда, на Гавра она налетала чаще, потому что Гавр был повсюду, а балки только в некоторых местах. Узкие чердачные окна пыльно светились. Крышу пятиэтажки облизывали лучи прожекторов, бившие с соседних, более высоких домов.

– Три подъезда! Три люка на крышу! Они могут полезть из любого! Мы не сможем сразу контролировать все люки! – сказала Рина.

– Это правда! Отдай мне крылья, и все изменится! – отозвался Долбушин.

Рина поспешно спряталась за Гавра.

– И не подумаю! Лучше вы отдайте мне закладку!

– Это не твоя стрекоза !

– Правда? Значит, она ваша?.. Растили маленькую стрекозочку с пеленок, меняли ей подгузники?

– Представь себе: менял, – начиная злиться, буркнул Долбушин.

– Ха! Хи и еще раз хо! – раздельно произнесла Рина.

Глава форта вздохнул. Видимо, вспомнил, с кем имеет дело.

– Хорошо. Тогда связывайся по кентавру со ШНыром. Попроси помощи!

Рина представила, что произойдет, если она последует его совету и свяжется со ШНыром. Ул, Наста, Яра, Афанасий, Макс, средние шныры – все примчатся сюда. Разумеется, телепортируют, потому что на пегах слишком долго. А если начнется бой, то какой шанс у них справиться с сотней берсерков? Никакого. Лучшие ныряльщики погибнут напрасно. Нет уж, пусть лучше она одна!

– Вроде все тихо! Может, берсерки не знают, где мы? – спросила она.

Надежда умирает последней только в случае, если ее не убивают первой. Рина высунулась из чердачного окна. Звука тетивы она не услышала, только глухие удары по железу. Один выше, другой чуть ниже. Это было совсем не страшно. Просто кто-то дважды стукнул молотком и ушел. Долбушин дернул ее за ногу. Рина упала, но тотчас лягнула его и вскочила.

– Лежи, самоубийца! – прошипел он.

– Это вы себе? Надеюсь, в порядке самокритики? И фамилия у вас дурацкая: Дол-бу-шин! По мозгам дол… Ой!

Он снова рванул ее за ногу.

– Да что вам от меня надо? Что вы на мне висните? Ай!

– Не высовывайся!

– Ну и что! Они же промазали!

– Они пристреливались!

– Значит, надо проверить другие окна! Их тут штук шесть.

Окон оказалось даже больше, и почти все, как оказалось, простреливались. Снова послышались удары по железу. Четыре болта влетели на чердак. Один вонзился совсем далеко, зато другой пробил кожистую перепонку крыла Гавра. Этот болт влетел под непонятным углом. Били не снизу, а с окон примыкавшей девятиэтажки. Она была так близко, что все чердачные окна правой стороны дома отлично просматривались.

Гавр заскулил и стал зализывать крыло.

– Все будет хорошо, да? Он сможет летать? – жалобно спросила Рина.

– Перепонки быстро зарастают, – ободрил ее Долбушин.

Загрохотала лестница. Лежавшая покрышка взмыла вверх и, с силой ударившись о крышу, откатилась. В люк влетело несколько болтов, насквозь пробивших гниловатое железо крыши, а следом за ними – маленькая кувыркающаяся бутылочка из тонкого стекла. Рина поняла, что сейчас она упадет…

– Зажмурься! Ослепнешь! – страшно крикнул Долбушин.

Рина послушалась. Закрытые веки озарило чем-то безумно ярким, розовым и – все опало. Открыв глаза, она увидела, как Долбушин, вслепую выпустивший два болта, яростно размахивает зонтом. В тесный же чердачный люк, мешая друг другу, лезут берсерки.