Даниил Аксенов - Проект «Справедливость»

Я толкнул свою дверцу и кубарем вывалился из кареты. У меня был шанс скрыться, даже созрел план — бегу к ближайшему дому и прячусь где-нибудь в подворотне. Этот тип не так уж быстр. Все маги с жезлами хоть и смертельно опасны, но быстрыми бывают редко. Я приземлился около большого заднего колеса… и сразу же увидел короткое копье с горящим наконечником в каком-то метре от меня. Оно слегка подрагивало в руках толстяка, одетого в красный жилет. Того самого толстяка, который приказал старичку-подводнику не закрывать дверь.

Копье резко спутало мои планы. Обращению с этим оружием тоже учит один из разделов магии, формы которого очень быстры. Мне приходилось видеть показательный бой между копьеносцем и магом-ритуалистом. За боем следили несколько лекарей, которые должны были ослабить формы, не допустив смертоубийства. Бой закончился очень быстро: ритуалист проиграл, хотя мне сказали, что если бы копьеносец затянул чуть-чуть или не смог бы прервать рождение медленных форм, то фортуна повернулась бы лицом к его противнику.

Толстяк теперь ничего не говорил. Его пухлые губы кривились в усмешке. Я уже знал, что он сделает в следующую секунду. Даже знал, куда ударит: в левую половину груди, чтобы не повредить коробку, которая была справа.

В тот момент мне внезапно стало жаль, что я нахожусь в тени кареты. Это значит, что на меня не падает солнце. Пусть это не земное солнце, но все же захотелось в последний раз ощутить кожей тепло лучей.

Однако глаза толстяка внезапно расширились. Он отвел от меня взгляд и устремил в глубь кареты.

«Виталий! — догадался я. — Или что-то сделал или делает!»

К сожалению, я не мог выяснить, чем именно занимается мой земляк, и даже не мог помочь ему. А просто нырнул под карету и выскочил аккурат между желтыми передними колесами и задними ногами лошадей. Меня не волновала мысль, что лошади могут ударить копытами: было не до этого. Хотелось опередить магов, обогнать их.

Сзади раздался хлопок. Тут же полыхнуло, кто-то крикнул. Я уже выскочил из-под кареты и разгонялся, направляясь к ближайшему переулку, когда увидел Виталия. Он тоже оставил карету и тоже бежал. Только бежал, охваченный зеленоватым пламенем.

Кто-то может заподозрить меня в том, что я прибеднялся, когда сказал, что мало знаю о городе, но это пламя было мне хорошо известно. Ложный огонь. О нем говорили с ужасом, уважением и печалью, ведь он не жжет одежду и не дает тепла.

О ложном огне мне очень поэтично рассказал коллега. Думаю, что это — психологическое оружие наподобие слабого инфразвука, который пугает, но не убивает. Коллега сказал, будто цитируя книгу, что «человек всю жизнь копит внутри себя непроявленные чувства. Они просто тлеют, почти не мешают, но когда что-то случается, чувства разом вырываются наружу и становится очевидной их мощь. Ревущее пламя спрятанных чувств обжигает тело, не принося ему видимого вреда, но сводя человека с ума от боли. Многие знают, что такое „закипеть от гнева“. Но этот гнев основан на недавних, скоротечных событиях. Если же собрать все чувства, накопленные в жизни, и разом выпустить их, то не закипишь, а вспыхнешь».

Версия была красивой, но столь же поэтично можно описать инфразвук. «Он вызывает первобытный страх предков человека перед пещерным медведем», «он пробуждает в тебе ужас новорожденного, впервые увидевшего свет», «он…», короче говоря, все эти эпитеты не имеют ни малейшего отношения к реальному воздействию. Подозреваю, что и ложный огонь можно вызывать с помощью хитроумного приспособления и просто воздействовать на эмоции.

До переулка было рукой подать. Я уже не смотрел на Виталия, а бежал, прижимая коробку к животу и ощущая, что за спиной что-то происходит. Звуков преследования не было слышно. Очевидно, блондин и толстяк слишком серьезное внимание уделили деятельности Виталия и порядком отстали.

По спине разливался холод, я вспотел и каждое мгновение ожидал чего-то. Чего? Я и сам не знал, но это должно быть очень плохим. Только бы добежать до серого угла. Угол выглядел таким основательным, надежным… Я знал, что многие формы действуют лишь по прямой линии, не терпя преград, но некоторые могут огибать препятствия. Мне хотелось обернуться, но как трудно сделать это на большой скорости!

Впереди показались две черные фигуры прохожих. Я в первую секунду не обратил на них внимания, но потом надежда озарила мои собранные в пружину мысли. Прохожие бежали сюда.

Я почти сумел достичь угла и уже видел каждую впадину шероховатых камней, скрепленных друг с другом. Но то ли отвлекся, предаваясь надеждам, то ли еще что, как вдруг споткнулся и упал, едва успев подставить руки. Я больно ударился животом о каменный стык тротуара и дороги. Коробка вновь выскочила из рук, но не смогла далеко отлететь, врезавшись в серую стену. Моя голова щекой лежала на плитке, теперь я мог видеть то, что происходит сзади. О, лучше бы я этого не видел!