Андрей Круз - Ветер над островами — 2

Ближе к вечеру Тунец перебирался на бак яхты, устраиваясь там, где обычно сидел я, так что приходилось его двигать в сторону. А в остальном он мне не мешал, просто сидел рядом, сопел и время от времени почти неслышно поскуливал в унисон каким-то своим мыслям, похоже. По покинутому острову горевал, что ли?

В последний день плавания солнце ушло за низкие тучи, подул резкий ветер, пахнущий солью и йодом, погнал короткую и резкую волну, недостаточно сильную для того, чтобы раскачать яхту всерьез, но достаточную для того, чтобы брызгами загнать меня с палубы в кают-компанию, а то и просто в каюту.

Рыбаков возле гавани Новой Фактории не было, погода загнала под защиту стен порта, но суда в море видели, все же здесь порт оживленный, и сюда идут постоянно, и отсюда. Пожалуй и вправду нам с Аглаей тут интересней будет жить.

Знакомая гавань, знакомые очертания города на берегу: стена форта с домиками под ней, набережная, пляжи, даже знакомую харчевню на причале разглядел, ту самую, в которой мы с Верой ели рыбу с картошкой в тот день, когда пришли из джунглей.

С берега просигналили светом, указывая, к какому причалу швартоваться, яхта совсем потеряла скорость и медленно и валко начала приближаться к месту своей стоянки. Тому самому, кстати, где стояли до выхода.

— Федька, как швартуемся — беги сразу за повозкой, Николая в больницу повезем, — взялся командовать Глеб. — Семен, Данила — вниз, Николая аккуратно на носилки и поднимайте сюда. И Байкин! Петр! Тебе говорю! — окликнул боцман "главбоевика". — Ты тоже с ним давай, пусть доктор тебя посмотрит, понял?

— Федь, две повозки! — крикнул я ему вслед. — Две, слышишь? — я даже два пальца показал для верности.

Началась привычная суета, сопровождающая швартовку, настроение у ватаги было, как обычно в такие моменты, заметно хорошим. А как же иначе? Переход морем позади, в шторм не попали, с пиратами не встретились, судно цело, и опять под ногами твердая земля — чем плохо?

— Так, Анисим, поедем вместе, мне тоже туда, — сказал я спасенному "контакту", который, закинув за плечо свой рюкзак, явно засобирался на берег. — И дождись пока проверка пройдет, а то расслабился в своем Вольном.

Проверяющие появились минут через пять после того, как были сброшены сходни на причал. Они даже Федьку задерживать не стали, отпустили за транспортом. И когда они закончили свои дела, а Игнатий расписался, как шкипер, во всех положенных бумагах, у въезда на причал стояли две коляски с неграми-кучерами.

Мы бы и пешком дошли до форта, где расположились "святые братья", но из Макара даже с костылем ходок был так себе, долго пришлось бы идти и мучительно. Берег встретил шумом, суетой, знакомыми портовыми звуками и запахами. Время от времени с туч срывался мелкий холодный дождик, такой слабый, что я поначалу думал, будто это от самого моря водяную пыль несет, и лишь потом заметил — капли-то не соленые. Даже плащ накидывать не стал, хоть и прихватил его с собой.

Кучер, сидевший к нам спиной, напевал что-то заунывно-невнятное, негромко и глуховато топали лошадиные копыта по дороге. Где-то справа под коляской отчетливо громко поскрипывала ось, то ли смазки требует, то ли ремонта. Макар, потянувшись назад, поднял парусиновый тент, хотя мне и так было хорошо.

— Странно немного, среди своих оказаться, — неожиданно сказал Анисим, так тихо, что только я и услышал. — Так вроде привык там, но все равно оглядываешься, и ждешь беды, и вообще место такое, что лучше за спину посматривать, а тут как… в общем, хорошо здесь, понимаешь.

— Отсюда куда поедешь? На Большой?

— Откуда мне знать? Как получится. Хотя не против был бы съездить, повидал бы кое-кого, давно уже не был.

— А дом вообще где у тебя?

— Да там и дом, наверное, — он явно чуть растерялся. — Как-то не думал об этом, то здесь, то там, постоянно нигде уже давно осесть не получается. Разве что на Овечьем, — добавил он, усмехнувшись чуть кривовато.

— А хочется?

— Да пора уже, мне лет гляди сколько. Остепеняться пора, чтобы семья и дети, а не вот так.

Несемейных здесь мало, верно. У меня из экипажа разве что Федька, потому что молодой совсем, да Иван-моторист. Даже братья Рыбины, даром что тоже молодые, а уже оба женаты, и у Серафима дочь растет. Жены здесь привычны к тому, что мужья по несколько месяцев отсутствуют, нет в этом ни для кого ничего удивительного. Но вот мне как-то в таком режиме существовать не хочется, видеть Аглаю только в сезон штормов и во время редких и недолгих заходов на Большой Скат. Морячкам с купеческих шхун, к слову, с этим проще. Мало того, что риска меньше, так они еще и стоят дома дольше. А вот насчет моей ватаги уже думать приходится, как так сделать, чтобы они вообще от семей не оторвались?