Но, тем не менее, следствие это устраивало. Другого, более удобного подозреваемого у них не было. Поэтому имели меня. Адвокат умница, крутилась изо всех сил, выдвигая требования о проведении дополнительных экспертиз, проведении дополнительных допросов, ходатайствами о продлении сроков расследования. Я тоже, тормозил следствие, как только мог. Всё надеялся на чудо. Но, время шло, сроки все вышли, выше областного прокурора мне не прыгнуть. Да и странности какие-то в течении всего расследования происходили. Вдруг появился свидетель, который видел, что я вёл Хильдман к себе домой. Интересно, он меня знает по фамилии, а я его вообще знать не знаю. И видел он нас вместе вдали от дома. Тоже полный бред. Мне на улице других баб не хватает? Типа, встретил случайно на улице соседку-проститутку, со страшной мордой наркоманки со стажем, воспылал чувствами и повёл домой? Другой свидетель, как будто видел, что мы с ней ссорились в тот день. О чём мне с таким животным, ссорится?! Разговор короткий, пинка под задницу. Тоже, кто такой?! Не знаю. Потребовал очную ставку, так сначала провели опознание, где меня опознали, а потом на очной ставке, какой-то мужик упрямо твердил, что он меня знает.
Друзья и знакомые, на которых я ссылался в качестве косвенных свидетелей, постепенно стали менять показания. От очных ставок уклонялись. Странности множились. Кому я мог так сильно, перейти дорогу? То, что меня, когда привезли в СИЗО, сразу кинули к блатным в камеру, это обычные шутки ментов. Для БСМ у них есть другие камеры, для 'красных', хотя там тоже, ещё те твари сидят. Стукачи зоновские, да те, кто из хаты ломился. А это они сделали, что бы проучить, что бы знал своё место. А если что, так скажут, что перепутали. Да уж… Перепутали. Через десять минут, целым нарядом меня отдирали от трепыхающегося тела смотрящего. Как потом мне сказали, я там нескольких уработал, хорошо хоть не насмерть. Хотя, в другом месте и в другое время, придавил бы, не особо задумываясь. Такая гниль там сидела. А что оставалось делать? После краткой процедуры знакомства, смотрящий определил мне статус — оленя и выделил шконку поближе к параше. Я с ним как-то был совсем не согласен, о чём доходчиво проинформировал, что за оленя, я его сейчас петухом сделаю. Ну, а по пути к нему, втоптал в пол его шнырей.
И началась череда перемещений, камера — карцер, карцер — камера. Потом, видимо, когда я уже едва не подыхал от истощения, боясь показать меня адвокату, дав отлежаться пару дней в больничке, меня поместили в одиночку. Да я и не возражал. Мне там вполне комфортно. Посидеть в одиночестве, подумать. Правда, проблем, после парочки моих выступлений в камерах, уже не было. Толи моя отмороженность помогла, или малява с воли пришла — местный люд меня зауважал и больше не дёргался. Да вот, только местную администрацию я чем-то не устроил. Видимо, дубаков сильно помял, когда они меня совсем неласково, из хаты тащили. Да и в пресс-хате отбивался, сколько мог, пока не вырубили, убивать-то я их не стремился. Может ещё по какой, другой причине. Я потом неделю, в одиночке отлёживался, в больничку уже не отправляли, доктор в камеру пользовать приходил. Ладно, организм молодой, растущий, всё как на собаке, быстро зажило. Вот они меня под всяким предлогом и совали в кичму.
Но всему приходит конец, теперь я сижу в одиночке, плюю в потолок, от нечего делать занимаюсь растяжкой, отжиманиями, приседаниями и другой доступной мне физической нагрузкой.
От такой жизни, весь лишний жирок с меня сошёл. Животик исчез, тело стало сухощавым, жилистым. Скоро я снова, как в юности, смог садиться на любой шпагат, вставать на мостик и обратно. От отжимания на кулаках, на костяшках наросли хорошие мозоли. Я даже приловчился медитировать. Никогда не увлекался йогой, а тут от нечего делать, даже стало получаться полностью отключаться от всех ощущений. Интересное чувство. Время пролетает моментом. Было жаль, что размеры камеры не позволяли отрабатывать прыжковую и другую технику, но на безрыбье и рак рыба. После обязательной разминки на общефизическую нагрузку и растяжку, я начинал отрабатывать удары руками и ногами, до изнеможения повторяя одни и те же движения. И так день изо дня, выматываю себя тренировками, лишь бы в голову не лезли лишние мысли, иначе и с ума сойти не долго.
Полгода. Никогда не думал, что это так много. Даже, когда служил в армии, время так не тянулось, хотя тогда казалось всё наоборот. Но, тут, в этих стенах я, по настоящему, ощутил, как может быть тоскливо, когда нет выбора своего будущего.
Читать дальше