Феликс Разумовский - Ошибка «2012». Игра нипочём

– Ну всё, товарищи офицеры, все свободны, – отпустил начальников отделов генерал. Коротко вздохнул и посмотрел на Варенцову. – А вас, товарищ полковник, попрошу остаться. – Подождал, пока все выйдут, снял очки, подышал на стёкла, начал драить замшей. – Плохие новости, Оксана. Судья Клюев изменил Брянцеву меру пресечения. Отпустил под залог. Ещё вчера…

– Что? – не поняла Оксана. – Как изменил?

– Как-как. Как обычно, – усмехнулся генерал. – Согласно ходатайству защитничков, своим мотивированным постановлением. Судья он, блин, или не судья?.. Брянцев у нас, оказывается, тяжело болен, социально не опасен и помешать установлению истины или продолжать преступную деятельность не в состоянии. Совсем плох. Только вот бегает хорошо. Во всяком случае, по месту регистрации его уже нет. Кто бы сомневался…

– Вот пидор в мантии, – не удержалась Варенцова. – Олег, это ж что ж такое делается-то, а?

Генерал промолчал, хотя ругаться стоило – и по-чёрному, и по-матерному, и во весь голос. Мало того что майор Наговицын погиб, скотина Панафидин ушёл и операция фактически провалилась, так судья ещё и отпустил единственную зацепку – задержанного Брянцева, курьера-связника. И к гадалке не ходи, по указке из державного высока. Ведь красная ртуть – это вам не хухры-мухры. Стратегический секрет нашей родины. А там, где государственные тайны, там крутятся ой-ой-ой какие деньжищи…

– Ты, Оксана, у меня вообще-то смотри, – генерал помолчал, кашлянул, – не наломай дров. Я ведь тебя знаю… Судейский-то этот, верно, не сам по себе, равно как и Панафидин. Плетью обуха не перешибёшь. Наговицына самому до слёз жалко, славный был парень… Эх, блин, скорей бы…

Эту загадочную фразу Варенцова расшифровала без труда, ибо отлично знала светлую генеральскую мечту: не дожидаясь повышения, выйти в отставку, засесть на девяти сотках в Орехове и никогда не включать ни телевизор, ни радио. Слушать только птичек на ветках и дождь по крыше. Ставить в печку чугунки, а газеты использовать исключительно на растопку… А не пошло бы всё к ядрёне маме? Прилетит астероид, так узнаем и без газет…

– Понятно, товарищ генерал. Есть не наломать дров. – Варенцова поднялась. – Разрешите идти?

– Еще раз говорю – не лезь, – мрачно глянул генерал, засопел и ударил по больному: – Глеба вспомни. Вспомнила? А теперь иди.

И Варенцова пошла. К себе в отдел. Атмосфера там была конкретно похоронная – у плохих вестей очень длинные ноги. Никто в глаза начальнице не смотрел. Кто пялился в пол, кто в бумаги, а кто в ближайшее будущее. Стоит ли, как Паша Наговицын, получать пулю в живот, чтобы потом какая-то сволочь из суда одним росчерком поставила жирный крест на всём, за что ты погиб? Осталось ли у богоспасаемого отечества хоть что-то святое?.. И что есть отечество? Берёзка в поле и туман над Невой – или чья-то жадность в макияже патриотических лозунгов?.. Чему служим, ребята?..

– Петенька, зайди, – вызвала Оксана в свой кабинет Седова. – Значит, так, слушай меня внимательно. Есть у городской Фемиды служитель один, некий Николай Васильевич Клюев… Что, наслышан? Полностью в курсе? Ну, значит, мы друг друга поняли. В общем, я хочу знать об этом Николае Васильевиче всё, вплоть до того, как часто он меняет носки. Он мне нужен даже не голый – вывернутый наизнанку… Ты, Петр Борисович, меня ясно понял?

Последнюю фразу Варенцова произнесла тихо, но так зловеще, что у Пети мурашки пробежали по спине. Пантера собиралась выпустить когти. Он подготовит ей трамплин для прыжка…

И в который раз останется в стороне…

– Куда уж, Оксана Викторовна, ясней-то, – поднялся Седов. – Разрешите выполнять?

– Выполняйте, – посмотрела ему в спину Варенцова, достала телефон и набрала номер Толи Воробьёва. – Анатолий Дмитриевич, привет. Что, по голосу узнал? И рад?.. Я тоже… Хотя вообще-то радоваться особо нечему. Паша Наговицын погиб. Да, скоро девять дней. Нет, лучше не по телефону. Да, давай. Да, знаю. Хорошо, буду через час. Ну всё. До встречи. Пока.

Слышимость по мобильной сети нынче хрустальная, не то что по городской, и Оксана явственно расслышала, как заскрипел зубами Воробьёв. Ещё бы, они с Наговицыным когда-то были напарниками. А за напарников не только американские полисмены встают на дыбы. Не всё кругом продаётся и покупается. Есть и святое…