Владимир Ильин: Последняя дверь последнего вагона

Но почему Референт им так верит? Не так уж он молод, чтобы доверять первым впечатлениям от встречи с «феноменом».

Ну да, мальчик трех лет, устами которого говорит взрослый и весьма образованный мужчина… Ну и что? Мало ли какие могут быть объяснения, кроме напрашивающегося вывода о возможности переселения душ.

Например, в свое время Эдик Альтухов обратил внимание на то, что львиная доля статистики по реинкарнации приходится на азиатский регион. Индия, Непал и так далее… Как известно, именно в этих странах население издавна верило в то, что каждый человек — всего лишь вместилище для бессмертной души, которая не умирает, а воплощается в новом облике. И Эдик выдвинул гипотезу: а не объясняются ли известные случаи «реинкарнации» всего лишь тщательно подготовленной попыткой доказать всему миру справедливость основных теоретических положений индуизма? Результатом этого предположения стало почти трехлетнее исследование с неоднократным выездом на места событий. Причем не Эдика, а вашего покорного слуги, который был тогда молод, бесшабашен и полон веры в чудеса…

— …Владлен Алексеевич! Вы слышите меня? Кто это всуе поминает мое имя?

— …Что с вами? Вам плохо?

А, это же Шепотин. Начальник, Игорек, как я его про себя называю… Решил, видно, поднять мой рейтинг в глазах молодых сотрудников путем обращения по имени-отчеству. Пожалуй, не следует ему выдавать тайну своего предынфарктного состояния.

— Нет-нет, Игорь Всеволодович… — (Таблетки быстро спрятать! Вытереть пот с лица платком и стоять прямо, не шатаясь!.. Легко сказать: попробуйте держаться как ни в чем не бывало, когда вам сверлят невидимый, но очень больной зуб). — Простите, я немного отвлекся… О чем вы хотели меня спросить?

Шепотин смотрит на меня так, будто он — непорочная невеста, а я — подлец-жених, в последний момент взявший обратно свое предложение руки и сердца.

— Я, конечно, понимаю, что, с высоты вашего многолетнего опыта, наша болтовня кажется вам не стоящей выеденного яйца… кстати, куриного яйца, не вашего… — (Тоже мне, кандидат в соавторы к Ильфу и Петрову нашелся! Просто садизм — измываться над несчастным подчиненным, которого жарят в этот момент на адском огне!) — …но и вы нас правильно поймите: чем больше мы сегодня услышим различных точек зрения на проблему, тем легче нам будет выработать подход к ее решению…

Гладко чешет языком Игорек. Чему-чему, а этому за десять с лишним лет сидения в начальственном кресле он научился.

Кстати, почему в последнее время он так насторожен по отношению ко мне? Может быть, почуял, что из Инска я вернулся каким-то не таким? Хотя, если разобраться, он и раньше не очень-то пылал ко мне начальнической любовью. Например, после моего возвращения из Мапряльска со сквозной дыркой в ноге сделал вид, что вовсе не он виновен в трагических событиях, в результате которых погибли почти полсотни человек. Правда, я тоже не требовал от него каких-то объяснений и не собирался выступать в роли прокурора. Все равно доказательств у меня не было, а без доказательств кто бы мне поверил? Конечно, можно было бы, как это принято в героических фильмах, отвесить своему непосредственному шефу пощечину. Или плюнуть ему в румяное лицо со словами: «О, подлый, коварный интриган!» Или хотя бы вызывающе не подать ему руки при встрече… А затем гордо уйти из Конторы с высоко поднятой головой.

И уж тем более я не хотел писать на Игорька обличительные рапорты руководству Инвестигации. Однако и уходить в отставку по собственному желанию тоже не желал. Все-таки слишком много лет отдано Конторе, вот и прикипел я к ней душой. А, помимо Игорька, у нас работает масса замечательных ребят, и мне с ними интересно и комфортно.

И я тоже сделал вид, что ничего особенного не произошло.

Но до сих пор я чувствую, что стал для Шепотина костью поперек горла. Может, его все-таки мучит совесть, а я для него — как постоянное напоминание о совершенной им подлости?..

— Ну так что же вы нам скажете, Владлен Алексеевич, по поводу того шума, который мы, по-вашему, устраиваем из ничего?

Вот гад — лыбится во всю ширь своих металлокерамических челюстей! Наверняка предвкушает, как сейчас я оправдаю его скрытые подозрения и признаюсь, что ни хрена не верю во все эти переселения душ, в генетическую память о прошлых жизнях и прочую бульварщину.

А потом неторопливо, со вкусом размажет меня по роскошному ковру, который устилает его кабинет. Будет долго напоминать о высоком долге инвестигаторов не проходить мимо любой, даже самой малой, зацепки за Непознанное. И о том, что налогоплательщики всего земного шара платят нам свои денежки не за то, чтобы мы априори отвергали чудеса, особенно если оные основываются на реальных фактах.