Владимир Ильин: Последняя дверь последнего вагона

Про себя инвестигатор отметил, что ребенок не плакал, хотя любой его сверстник выразил бы протест против насилия истошным ревом.

Наконец Коля перестал вырываться, поднял лицо и презрительно оглядел Бойдина и святого отца с головы до ног.

— Еще Ларошфуко говорил: «Глупцы никогда не бывают добрыми — для этого у них слишком мало мозгов», — с горечью сообщил он. — Послушайте, вы же образованные, взрослые люди!.. Неужели вы всерьез верите в эти религиозные штучки с экзорцизмом? Двадцать первый век на дворе, граждане! Человечество вот-вот примется осваивать дальнее Внеземелье, а вы играетесь в мистицизм! Это же верх глупости! Проявление дремучего невежества!..

Бойдин нажал кнопку диктофона в боковом кармане пиджака. Мальчик свободно — и, кажется, вполне осознанно — произносил своим тонким голоском такие слова, которых его родственники наверняка никогда не слышали.

Похоже, автор письма, кем бы он ни был, оказался прав. Коля Полетаев явно не был обычным вундеркиндом. Но что за этим скрывалось — предстояло выяснить. Одно Бойдин знал точно: о бесах тут не могло быть и речи. Как и о мистификации.

— Во, слыхали? — спросил гостей Полетаев-старший. — Опять у него эти сто восьмые выходки начались!.. И вот так — чуть ли не каждый божий день! То все нормально, пацаненок как пацаненок, а то такое отчебучит, что у нас всех глаза на лоб лезут!.. Давеча мать вздумал учить, как правильно рассаду проращивать! Грит: по лунному календарю надо сажать семена… И откуда в нем эта ученость взялась — ума не приложим, в рот!..

— Эх вы, папаша, — с горечью отозвался Коля. — Между прочим, тема моей кандидатской диссертации была: «Влияние сверхслабых магнитных полей на генезис растений», а вы… консерватор вы, Федор, вот вы кто!..

Святой отец, однако, и глазом не моргнул в ответ на странные речения малолетнего клиента.

— Ну что ж, — сказал он, извлекая из портфеля двухлитровую бутыль из-под кока-колы, заполненную прозрачной жидкостью («святой водой», надо полагать). — Вижу я, что не напрасно вы обратились к церкви и к господу. Плохо дело, но еще не поздно избавиться от бесовских происков… Держите мальчика крепче и постарайтесь не обращать внимания на то, что он глаголить будет.

— А вы кто будете? — вдруг обратился Коля к Бойдину. — Тоже из этих потомков инквизиторов?

— Да нет, — невольно смутился Бойдин. — Я приехал из Москвы… Кстати, это ты… это вы отправили письмо в Инвестигацию?..

— А то кто же? — скривилось в насмешливой ухмылке личико Коли. — Не эти же деревенщины!.. Значит, вы приехали забрать меня из этой дыры?

Бойдин растерянно поглядел на родителей мальчика. Такого оборота ни он, ни его руководство не предвидели. Вообще-то, было бы действительно неплохо поместить этого феноменального парнишку в какую-нибудь спецлабораторию, под наблюдение опытных психологов и педагогов. Но формально он — еще ребенок и полностью зависит от воли своих родителей. А Полетаевы наверняка будут против расставания с сыном… Может быть, потом удастся убедить их? Или — подкупить? Ведь для этих «деревенщин», как их охарактеризовал Коля, хватит официального предписания на бланке с гербовой печатью Сообщества и подписью одного из вице-премьеров…

— Нет, — покачал головой Бойдин. — Извини, Коля, но я не могу вот так, сразу… У меня нет такого права. Пока я уполномочен только побеседовать с тобой…

— Послушайте, любезный, — прогудел у него над плечом бас батюшки. — Некогда мне тут с вами!.. У меня еще на сегодня — два крещения и одно отпевание в округе радиусом полета верст. Потом будете беседовать с кем хотите и сколько хотите. А пока — прошу великодушно извинить…

Он бесцеремонно отодвинул инвестигатора в сторону и принялся брызгать на ребенка водой из бутылки, бормоча под нос что-то на старославянском.

По телу мальчика пробежала быстрая судорога, как от озноба. И сразу же лицо его утратило то осмысленное выражение, которое потрясло Бойдина, и стало обычной мордашкой обычного трехлетнего карапуза, не понимающего, что вокруг него происходит и чего от него хотят взрослые.

А потом инвестигатору показалось, что стены дома завибрировали от пронзительного детского визга.