– Ну, ты и сволочь, Женя… – медленно, с трудом проговорил Домов.
– А ты рассчитывал на что-то другое? Меня всегда хвалили за крепкую память. И я все помню, Дима Домов. Я все очень хорошо помню… И то, как ты пытался уничтожить Деда, и то, как… – Евгений Афанасьевич вовремя приказал себе замолчать. В самый последний момент. Он чуть не упомянул своего сына. – Наверное, не стоило тебе сюда приезжать.
– Почему же? – разом успокоившись, сказал Домов. – Стоило. И поговорить с тобой вот так, по-честному, стоило очень давно. Чтобы не осталось недомолвок между нами. Твой сын…
Димочка всегда был чуток к собеседнику. Стоило тому – нет, не проговориться, только допустить намек на слабину, как Домов тут же бил по больному.
Евгений Афанасьевич провел ладонью по столу.
– Ты до сих пор считаешь, что есть моя вина в его… – улыбка Домова стала почти искренней и даже доброй. – Но я ведь…
– Если бы я так считал… Если бы я был уверен в том, что ты приложил к этому руку, – ты бы уже умер, Дима. Но ты жив… – Евгений Афанасьевич не добавил «пока», но это слово повисло между собеседниками, как облачко дыма. – Ты жив, и ты приехал ко мне.
Корелин отодвинул обшлаг френча и демонстративно посмотрел на часы.
– У меня практически нет свободного времени, Дима. Уж извини.
– Я займу еще немного времени. Совсем чуть-чуть.
– Хорошо. Чуть-чуть.
– Зачем ты восстанавливал контакты с Власовым? Ты ведь посылал к нему своих лейтенантов на Юго-Запад. В Ворошиловград. И когда его перевели на Волховский – ты с ним тоже общался. Откуда такая любовь, Женя? В апреле ты с ним встречался, а в июле он оказался у немцев в плену…
– В июле я был здесь, у меня – алиби, – засмеялся Корелин. – Я просто физически не мог отвести его к немцам. И он слишком большой мальчик, чтобы вот так просто подчиниться какому-то комиссару третьего ранга. Генерал-лейтенант, трижды орденоносец, любимец Сталина. О нем же книгу писать начали. «Сталинский полководец» или как там? Андрей Андреевич мне по секрету сообщил, очень был горд признанием своих заслуг. Замкомфронта – и впереди блистательная карьера… И тут – Вторая ударная. И заметь – не он ее туда загнал, в болота. Он отправился туда исправлять чужие ошибки… Не так?
Корелин выключил радиоприемник, встал и прошелся по кабинету.
– И мне, между прочим, в результате свинью подложили. Вместо влиятельного приятеля – человек, не вышедший из окружения. А тут еще ты приезжаешь с нелепыми намеками. Именно – намеками, а не обвинениями. Были бы обвинения, я бы не здесь на вопросы отвечал. И не так.
Домов встал.
– Не так я себе наш разговор представлял, Евгений Афанасьевич, – сказал он. – Не так…
– А как? Вначале – общие воспоминания, потом – живенькое обсуждение печальной судьбы генерала Власова, а потом… А потом я должен был признаться, что это именно я его склонил к предательству? Измене Родине и переходу на сторону врага? У вас все с головой в порядке? Ведь не с пацаном разговариваете, милейший! – повысил голос Евгений Афанасьевич. – Если бы я задумал нечто подобное, то уж точно не стал бы с Андреем Андреевичем при всех лобызаться. Ищите дурака в каком-нибудь другом месте.
– Хорошо, – кивнул Домов. – Поищем в другом. Кстати…
Домов сделал несколько шагов к двери и остановился.
– А где твои лейтенанты? Мне сообщили, что их уже давненько нет в районе Москвы. Все больше по прифронтовой зоне шастают, работают… Вот умеешь ты подбирать помощников, Женя. Завидую. Толковые парни!
– Толковые, – подтвердил Евгений Афанасьевич. – А что?
– Ничего. Никиту жалко твоего… Так было бы у тебя три мушкетера. Когда он погиб?
– В октябре прошлого года. Пошел вместе с группой, напоролись на фельджандармов…
– Да-да-да-да… Печально, – совершенно без печали в глазах сказал Домов. – Ну, оставшиеся двое – Залесский и Шведов? У них все нормально?
– Насколько я знаю – да. Они сейчас на Сталинградском фронте. Успели уйти из Ростова перед самой сдачей города. Должны уже быть в Сталинграде. А что?
– Нет, ничего. Просто вспомнил. Ну, я пошел… – Домов, не подавая руки, вновь двинулся к двери, но щелкнул пальцами и снова повернулся к Евгению Афанасьевичу. – Этот Залесский… Всеволод, если я не ошибаюсь. Я был просто потрясен, когда впервые его увидел…
– Ты его видел?
– Конечно. Если возле тебя появляется новый человек, то я обязательно интересуюсь – кто, откуда. И в этом случае поинтересовался. И был потрясен, на самом деле потрясен. Ты и в самом деле не имеешь к нему отношения? Он же почти как близнец твоего сына…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу