Валерий Алексеев - Похождения нелегала

Беда никогда не приходит одна.

До этой мудрости дошли люди, которым слишком долго жилось хорошо.

Если всё написано на небесах, то в каждой человеческой жизни должен быть соблюден баланс хорошего и плохого.

Математическая разность общего количества выпавших на долю каждого человека радостей и страданий должна к концу жизни равняться нулю.

Навряд ли там, на небесах, работают портачи.

Они, конечно, никому ничего не обязаны, но в целях инвентаризации судеб им должно быть удобнее, чтобы всё кругло сходилось.

Иначе от такой работенки можно и осатанеть.

Вот я, Огибахин Анатолий Борисович. Последнее время мне крупно везло, теперь пришла пора за это расплачиваться.

115

Случилось то, что можно было предвидеть, но никак нельзя ожидать.

Перед сном, насмотревшись боевиков, я переключился на новости — и обмер: с телеэкрана на меня в упор глядел мой шеф Георг Ройтберг.

Этакая приятная округлая сытенькая физиономия с дружелюбной гримаской.

Привет, мол, Огибахин, куда деньги девал?

Лицо пропало, я не успел въехать в смысл сопутствующей информации, но сразу почувствовал: это не к добру.

Сон у меня как рукой сняло. Я пробежался по всем каналам, но телевидение уже перешло на ночное вещание, и больше о Ройтберге никто не заикался. Место новостей заняли эротические фильмы и реклама телефонного секса.

Утром я, отказавшись от завтрака, поспешил в газетный киоск — и точно, предчувствие меня не обмануло: первые страницы газет пестрели жуткими заголовками:

"Загадочное исчезновение германского ювелира".

"Убийство или похищение?"

"Куда ведет русский след?"

116

Вам, должно быть, памятна эта нашумевшая история. В течение трех месяцев тема похищения Ройтберга не сходила с экранов телевизоров и со страниц всех европейских газет.

Бедный мой работодатель слишком долго наслаждался холостяцкой жизнью. Он был взят среди ночи в собственном доме, не помог даже верный винчестер, и ни одна собака в квартале не завыла, когда его увезли неизвестно куда.

Целую неделю, связанный по рукам и ногам, с завязанными глазами, с заклеенным ртом, без еды и питья, он валялся в подвале заброшенного крестьянского дома, где его и настигла голодная смерть.

Еще одно подтверждение тезиса о балансе человеческих радостей и страданий. Всю свою безбедную жизнь Ройтберг оплатил этими страшными днями.

Выкуп в семь миллионов был собран родными и близкими и передан похитителям, когда несчастной жертвы уже не было в списке живых.

Мерзавцы приняли деньги и хитроумно ушли от полиции. Через два дня после выплаты выкупа тело Ройтберга в синем пластиковом мешке для мусора было найдено на обочине автобана.

Я уверен, что это было всё же заказное убийство, а выкуп исполнители затребовали уже по собственной инициативе — или по договоренности с заказчиками, чтобы полиция не вышла на верный след.

То, как похитители обошлись с Ройтбергом, недвусмысленно свидетельствует: оставлять его в живых они не собирались.

Что же касается заказчиков, то, по моим предположениям, имелось множество влиятельных людей, которым были известны и очень не нравились глобальные алмазные планы моего несчастного шефа.

117

А русский след — это я.

Да, господа хорошие, ваш покорный слуга, Огибахин Анатолий Борисович, нелегал из России.

О загадочном славянине, непонятные услуги которого Ройтберг щедро оплачивал, с энтузиазмом рассказывала полицейским и журналистам Клаудиа Айсманн.

Уж она-то меня представила должным образом: этакий матерый криминальный волчище.

Допрашивали и мою подружку.

Надо сказать, добились они от нее совсем немного: Керстин не раз и не два присутствовала на допросах разных жуликов, и даже нахальным журналистам было ее не смутить.

Чуть позже к даче показаний подключились мюнхенские старички, подвозившие меня из Лихтенштейна.

Всплыл, естественно, и "Джонатан Свифт".

Мой фоторобот показывали по всем телеканалам каждые четверть часа.

Я, естественно, не стал дожидаться, когда меня вытащат из гостиничной постели под королевским балдахином, и слинял в тот же день, даже не забрав свой скромный багаж.

Домой мне ходу больше не было.

Прощай, моя рыжая матерщинница Керстин, больше я тебя никогда не увижу.

Пусть тебе, верная подружка моя, послужит утешением мой скромный подарок: восьмикомнатный домик с бассейном и глиняными гномиками в саду.

Надеюсь, его у тебя не отберут. Не на такую напали.