Владимир Стрельников - Земля необходимых

– Блин, скорее бы до Берегового добраться. Тяжко здесь, – подошедший матрос смахнул пот рукой, вытер руку о штанину. – Столько баб на корабле – не к добру.

– А Ольга? Она же постоянно с вами? – поинтересовался я.

– Она не баба. Она – суперкарга!– отрезал мужик, и ушел.

Позевывая, я стоял возле левого борта в тени грузового крана. Который день недосыпа, и кофе уже мало помогает, хотя в нем и молоток не утонет, настолько крепкий. Ничего, днем плюну на все, и завалюсь дрыхнуть на полу какой-либо из пацанских кают. Они все равно днем по пароходу шарятся, заморочив боцману голову напрочь. Так что посплю спокойно в прохладе. А то вчера не удалось, то вахта, то пулеметы с ПТР солидолом мазали. Хотя он в здешней жаре течет с железок, но лишним не будет.

Из трюма выбралась тоненькая фигурка в здоровенных шортах, и явно большей футболке. Одна из девчонок-подростков, которые вместе со взрослыми женщинами спят в трюме. Может, в туалет захотела, или наоборот, холодной водички попить. Тут установили пару кулеров в надстройке, в дополнение в уже стоявшему. Народу много, вода и в этих кончается махом.

Но девчонка целеустремленно подошла к борту, взялась руками за поручни, немного постояла, собираясь с духом. И коротко выдохнув, оперлась ногой на нижнюю железяку…

– Пусти!!!– завопила девчонка, молотя ногами в воздухе. -Пусти меня!!!

– И не подумаю!– поставив ее у переборки и прижав ее к ней автоматом, ответил я. – Ты чего, с глузду съехала? Куда тебя понесло? Жить надоело?

– Да! Тебя не щупали, как курицу, не совали хрен в лицо!!! И не насиловали мать на твоих глазах, получив запрет изнасиловать меня! И не твою мать застрелили англичане, ненавижу их! – из глаз девчонки прямо-таки хлынули слезы. Она оторвала руки от моего АКМ, и прижала их к лицу.

– Ну, сестренка, поплачь, – я неуклюже взял ее за плечи, и повел к скамье на юте, шуганув Коляна, примчавшегося на шум. Усадив девочку, дал ей пластиковый стакан с водой, принесенный успевшей сообразить Леной. Ленка уселась рядышком с девочкой, обняла ее, начала гладить по голове и плечам, сотрясающимися от рыданий.

– Тебя как зовут? – спросил я у немного успокоившейся девочки.

– Оксана. Мищенко, – хлюпая носом, ответила та и шумно высморкалась в протянутый мной платок.

– Ксюш, ты пойми, твоя мама была бы совсем не рада твоему самоубийству. Жизнь – это счастье. Ты вырастешь, станешь сильной, поумнеешь. Красавица ты уже сейчас, правда, зареванная и сопливая, так что найдешь хорошего парня, выйдешь замуж, – я говорил, пытаясь понять, правильно ли я делаю. Ну не психолог я! Оторвать бы яйца тем мразям, что затеяли этот бизнес!

– Ага, и мы будем жить долго и счастливо, и умрем в один день. И то, что случилось – ничего не значит?– уже осмысленно, зло спросила девчонка.

– Значит. Можешь не сомневаться, те, кто это затеял, свое получат. Здесь большинство из этих гадов уже в яме гниют. Остальных ищут те англичане, которых ты ненавидишь и которые вас освободили. Но запомни – твою маму убили не английские солдаты. Ее убили те, кто хотел сделать вас рабами. И на Старой Земле свое получат тоже. Только ты все вспоминай, каждый шаг там, все фамилии, все приметы, кто и что говорил и обещал. По прибытию вас будут долго расспрашивать, скорее всего, контрразведка. так что вспоминай, думай.

– Я лучше нарисую, – хлюпнув носом, ответила Оксана. – Всех нарисую, у меня неплохо получается.

– Так еще лучше. И живи, за себя и маму, – Лена внимательно глянула девчонке в глаза. – Хорошо? И что это у тебя за баночка? – Лена поглядела на небольшую то ли банку, то ли термос, который Оксана примотала себе на левое предплечье скочтем.

– Там мама, – Оксана склонила голову к капсуле, и погладила ее правой рукой. – Англичане отдали пепел из крематория.

– Дуреха ты, Оксана. сама чуть не согрешила, и мать без отпевания оставить могла. Ничего, придем в наши края, маму похоронишь по-людски, – надо же, не замечал у Елены религиозности. Но главное, девчонка немного успокоилась.

– Лен, а ты откуда взялась? – только сейчас спохватился я. – Ты же спала, вроде.

– Поспишь с вами. Оксанка так визжала, что всех перебудила. Но мамани из трюма не полезли, они своих детей перепуганных успокаивали, да сами здорово перепугались. Только мы выглянули, и врачиха, Дарья Андреевна. Но она к маленьким сначала рванула проверить, а к тебе на помощь Константиныч меня делегировал. Да вот и врач пришла, – Лена кивнула мне за спину.