Виктор Глумов - Дети сектора

Росс грешным делом подумал – свалят, бросят его и Кошкина на погибель, ан нет, рыжий распахнул дверцу и отчаянно замахал рукой:

– Скорее! Они близко!

Впереди было как раз четыре места: водительское, «кресло смертника» – их заняли сержанты, – и два повернутых друг к другу сиденья у стенок.

Росс сел полубоком, чтобы видеть, что творится на улице. Водитель, рыжий сержант, бормоча молитву, пытался завести машину. Мотор всхрапывал, но глох.

Все зомби ринулись к машине. Росс с ужасом глядел на мужчину в майке и белых штанах – бритого наголо здоровяка с бугристыми мышцами, Двигался он плавно, будто танцуя, на застывшем лице – ни эмоции.

Васильич стрелял одиночными в раскрытое окно – на платьях, футболках, пиджаках расцветали алые пятна.

Здравый смысл Росса отступил, забаррикадировался на задворках сознания и твердил: «Этого не может быть!»

Не может! Во-первых, зомби просто не бывает, а если допустить, что они все-таки есть, то это гниющие трупы, кровь в их телах должна свернуться и загустеть. Эти же вполне по-человечески истекали кровью, правда, до́хнуть не спешили.

Что это? Влияние проклятого Сектора? Испытание оружия по управлению населением? Стадо окончательно потеряло разум и стремится уничтожить тех, у кого сохранилось мышление?

Наконец мотор взревел, пахну́ло бензином, машина, взвизгнув тормозами, рванула к дороге вдоль отделения. Зомби шли навстречу, тянули руки к машине. Вот дама в сиреневом пиджаке оскалилась, тянется… Бум! Отлетела в сторону. За ней ковылял дед. Хрясь! УАЗ подпрыгнул, переезжая тело.

Рыжий сержант выжал газ, и машина рванула с места – твари кеглями полетели в стороны. Росс с ужасом отметил, что зомби не убивают людей – ранят, связывают и куда-то тащат.

Когда УАЗ вылетел на трассу, полную остановившихся машин, перекрывая шум мотора захрипела рация, пару раз кашлянула, а потом сильный, но взволнованный баритон проговорил:

– Внимание, внимание! Всем выжившим просьба сохранять спокойствие и двигаться в сторону столицы, Санкт-Петербурга, где ситуация под контролем. Повторяю…

Рация смолкла, рыжий затараторил, почти не заикаясь:

– Видите: не по всему миру так! Питер цел!

– Значит, попытаемся прорваться туда, – сказал Росс.

Сержант дал газу, и УАЗ запетлял между остановившимися машинами.

Яна шла в авангарде маленькой группы, за ней – Юрка, Олечка по прозвищу Белка и Пупс. Точнее, первой бежала Штучка, Янина такса. Под ногами шелестела опавшая хвоя и прошлогодние листья, кое-где попадались целлофановые пакеты и шприцы. Пупс в третий раз за сегодня пошутил:

– Вот сколько биотинзависимых развелось!

Штучка хамелеона не чуяла и семенила, зарываясь носом в землянику. Оля-Белка то отставала, собирая ягоды, то забегала вперед, и ее хвостики соломенного цвета мелькали в кустах, откуда то и дело доносились восторженные возгласы:

– Вау! Тут лисички! Несметное множество лисичек! А черники, черники-то!

Пупс на такие призывы реагировал минутным «залипанием» – топтался на месте и сопел, решая, спешить к любимой или идти дальше, к озеру. Приходилось взывать к Белкиной совести, она по обыкновению кричала: «Бегу», но торчала со своими грибами-ягодами еще минут десять, а потом таки летела, окутанная звенящим облаком комаров.

Яна все больше злилась, что не найдут они сегодня хамелеона, а ведь обещала друзьям! Не стоило Короткова слушать, он трепло то еще. Приходил пару дней назад к отцу, генералишка недоделанный, лапшу по ушам развешивал горстями, что-де в Джамгарском парке хамелеонов тьма, хоть патрули вводи, чтоб отстреливали. Вот такое дурацкое получилось празднованье окончания учебы.

Одно утешало – Юрка рядом. Только Яна начинала нервничать, как он обнимал за талию, целовал в шею, дышал в ухо, и злость моментально улетучивалась. Она знала, что Юрку не интересовала ни природа, ни Сектор, ни хамелеоны, он пошел сюда ради нее. Думая об этом, она распрямляла плечи от гордости: сумела-таки увести его у Арины! А ведь какой редкий парень: эрудированный, спортивный, да и просто красавчик.

В просвете между сосновыми стволами сверкнула синяя гладь пруда. Белка застрекотала:

– Говорят, что там тварь здоровенная водится и поедает купальщиков.

– Мной подавится, это уж точно, – отрезала Яна и зашагала быстрее; ножны с тесаком, пристегнутые к кожаному поясу, подгоняли, хлопая по бедру.

Раз уж охота на хамелеона не удалась, Яна отпустила Штучку, и она радостно принялась прочесывать кусты, гоняя мелкую живность.