Артем Тихомиров - Изгои пустоты

– Я… уже говорил об этом, хозяин… – произнес Гриф, с трудом одолев себя. – Мы не вольны поступать по-своему.

– Хочешь сказать, ты сам не прочь выбирать, какие задания выполнять, а какие нет? – В журчащем голосе Архонта звучал явный сарказм.

– Нет.

– А что же?

– Шаари – раб.

– Шаари служит. В этом есть разница.

– Тот, кто служит, имеет право на выбор. Раб – нет.

Глеш покачал головой, словно разговаривал с ребенком, не по возрасту умным.

– Разве важны оттенки смысла?

– Простите, хозяин, но… – Фаннур подбирал слова, но какая-то сила внутри его противилась этой осторожности. Шаари чувствовал, что плотина может рухнуть.

Гриф стиснул кулаки. Он ощущал страх и отчаяние – чувства, давно, казалось, забытые.

Глеш терпеливо ждал.

– Разве шаари обязан быть рабом?

Архонт поднял руку и коснулся своей щеки.

– Ты не первый, кто говорит об этом со мной. Я семь столетий руковожу проектом, я перенял эстафету у Архонта Коддиса, с которым мы создали Первое Поколение. Но уже тогда у шаари были вопросы. Да-а… – Тонкие губы дэррна разъехались, открывая роговые пластины вместо зубов. – Человек всегда стремится к свободе. Знаешь, Коддис неоднократно жаловался, что ему так и не удалось устранить этот недостаток в подопытных. Первое Поколение было… бунтарским, хотя во всех остальных смыслах образцовым. Да… Никакая генетическая перестройка, никакие направленные мутации не способны изжить в человеке это стремление – независимость.

– Чем же это плохо? – спросил Фаннур.

Глеш прищурился.

– Какова цель шаари?

– Следовать Учению Хэтар, хозяин. Хэтар указывает нам путь к Великой Пустоте.

– Верно.

– Великая Пустота, Гармония – противоположность Хаосу. Вселенная погружена в него. Борясь с Хаосом, мы помогаем ей обрести Начальную Форму. – Архонт разглядывал статуи предшественников. – Нет ничего почетнее и величественнее этой миссии, Фаннур. А свобода – это фантом, мираж. У тебя есть Искусство, ты видишь путь, по которому идешь, так для чего тебе мираж? Иллюзия?

Гриф молчал. Дэррны всегда сводили к одному и тому же. Все попытки переспорить их заранее были обречены на провал.

– Шаари выше иллюзий и суетности мира. Обуздай свою страсть, – сказал Глеш. – Шаари служит. Он не наемник, работающий за деньги.

– Но…

Гриф вовремя придержал язык – он чувствовал, как в дэррне растет гнев. Нельзя было забывать, насколько велика власть Архонта, особенно того, кто держит поводок всех «призраков».

Инстинкт подсказывал Фаннуру остановиться, пока не поздно, но подавить эмоции оказалось непросто – потребовались значительные усилия. Шаари постарался отрешиться.

Глеш ждал.

Гриф не хотел думать, что для Архонта он открытая книга.

– Традиция останется незыблемой, пока живы дэррны, – изрек Глеш. – Мы подарили вам Искусство и дали цель. Ни одно существо в Галактике не стоит и вашего мизинца. Цените это.

– Да, хозяин. – Фаннур поклонился.

– Надеюсь, больше ты не станешь поднимать эту тему.

– Нет, хозяин.

Архонт помолчал, словно размышляя, не слишком ли быстро шаари пошел на попятную.

– Ты знаешь о Раме Тоосе?

Фаннур вздрогнул.

– Да, господин.

– Он стал предателем по одной простой причине. Его сожгла страсть. Ему всегда было мало того, что ему давали. Тоос не умел обуздывать свою человеческую природу. Не повтори его путь, Гриф. Ты во сто крат превосходишь Тооса, и было бы жаль потерять такого «призрака»… – Архонт сделал резкое движение, разворачиваясь вокруг оси. – Не сопровождай меня. О новом задании я сообщу тебе лично, Гриф.

Сжав кулаки, Фаннур отвесил поклон. Он кланялся всю жизнь, и получалось автоматически.

Подождав, когда дэррн отойдет на достаточное расстояние, двигаясь между рядами статуй, шаари бросил ему в спину злобный взгляд. Ярость накатывала. Фаннур схватил голову руками, стиснул.

В последнее время эти вспышки ярости посещали его все чаще. Что-то происходило с ним, и он не знал, что именно. Злоба и страх ходили за Фаннуром по пятам. Он чувствовал, как теряет опору. Все, чем он жил, часто представлялось ему сейчас блеклым и малозначимым.

Рама Тоос начал с сомнения.

А разве Фаннур не испытывает того же?

Нет! Нельзя думать об этом!

Гриф опустился на каменный пол, скрестил ноги и начал делать дыхательные упражнения. Ему нужна была глубокая медитация. В ней он искал спокойствие для своего пылающего разума.

Он говорил о свободе с Архонтом Глешем… Да кто в здравом уме решится на такое? Где тот страх, который обычно испытывают шаари перед хозяевами?