Александр Больных - Штык-молодец. Суворов против Вашингтона

Американцы вежливо улыбались, говорили о своей готовности платить столько, сколько потребуется, но кредит предоставить отказывались наотрез. Бомарше знал наверное, что деньги у них имеются, причем деньги большие. На их сладкий запах слетались многие, но далеко не всем удавалось отведать этого душистого меда. А мед действительно был душистым – английские гинеи и испанские реалы, которыми расплачивались американцы, ценились высоко. Это не талеры бывшего короля Фридриха, которые он подрезал не один раз во время войны, чтобы хоть как-то оплатить свои расходы, и уж подавно не американские доллары.

Вот и господин Бомарше очень хотел бы отведать этого медку, потому что деньги его были на исходе, а «Женитьба Фигаро» позволяла лишь кое-как сводить концы с концами. От господина барона попахивало рейхсталерами, но гораздо соблазнительнее был аромат денег американских.

– Знаете, я, наверное, мог бы порекомендовать вам людей, которые сумеют по достоинству оценить качества литтихских ружей, – несколько деревянным голосом произнес Бомарше.

– Но вы же прекрасно понимаете, что поставки оружия воюющим сторонам являются действием противозаконным. Или я ошибаюсь, герр Бомарше? – Барон совершенно намеренно опустил приставку «де». Еще немного, и он назовет собеседника Карроном.

– Видите ли, Вальдау…

– Барон фон Вальдау, – поправка прозвучала изысканно вежливо. – Наша семья записана в Готском альманахе уж… Мнэ-э… Не помню сколько сот лет, со времен императора Фридриха III.

– Да, разумеется, господин барон, – был вынужден согласиться Бомарше. Проклятые имперские дворяне! Они не приобретали титулы через женитьбу. Впрочем, американцы, кажется, собираются упразднить титулы? – Я прекрасно знаю тонкости международного права.

– Да, было бы крайне неприятно столкнуться с противодействием британской короны.

Бомарше покивал.

– Именно поэтому я и намерен познакомить вас с парижским представителем торгового дома «Родриго Горталес и компания». Эти почтенные мадридские негоцианты имеют обширную торговлю с Новой Испанией, Луизианой и Новой Гранадой. Согласитесь, что британской короне нет и не может быть дела до испанской торговли.

– Вы совершенно правы, господин де Бомарше, – согласился барон. – Я буду с нетерпением ждать этой встречи.

Знал бы только барон, что едва за ним закрылась дверь, как господин Каррон, ныне именуемый де Бомарше, чуть не заплясал от радости. Удача, редкостная удача шла ему прямо в руки. Он с удовольствием представлял, как сумеет заработать на этих поставках, ведь ему выпадала самая удачная и самая удобная роль – посредника. Не затратив ни единого ливра, он мог заработать миллионы, нужно было только договориться с американцами. И это не следует откладывать, потому что желающие на такие деньги слетаются быстрее, чем пчелы на дармовой мед. Он немедленно раскланялся с маркизой, принеся самые вежливые извинения за уход, потому что его сейчас посетил златокрылый ангел вдохновения, и он не может позволить себе терять драгоценные мгновения. При этом Бомарше хихикнул про себя, знали бы только они, что в данном случае он сказал чистейшую правду.

Однако Бомарше не заметил, что у выхода из особняка Плесси-Шатийон его ждала неприметная серая фигура, совершенно слившаяся с серыми промозглыми парижскими сумерками. Он даже не стал ловить фиакр, потому что идти было недалеко, а время терять было недопустимо. Нельзя было позволить кому-нибудь свести барона с американцами, особенно с мистером Дином. Конечно, встреча фон Вальдау с мистером Франклином тоже представлялась нежелательной, однако сильно навредить не могла, потому что Франклин занимался только политикой, но все финансовые дела вел именно Сайлас Дин, к которому сейчас торопился господин баснописец. Обращать внимание на поздних прохожих ему было не с руки.

Американец хоть и удивился позднему визиту, но принял господина Бомарше радушно, тем более что сияющий вид француза намекал на некие приятности. После взаимных приветствий и обязательной рюмочки хереса – как ни странно, но даже Бомарше пристрастился к этому любимому британцами вину, хотя во Франции и свои вина великолепны, – перешли к делу. Мистер Дин уже успел оценить пронырливость Бомарше, который сумел раздобыть ружья из арсеналов французского короля. Ну что из того, что были эти ружья немного староваты, к сожалению, заморские колонии пока не имели вообще никакого ружейного производства, и приходилось соглашаться на то, что дают.