– То есть нам придется в одиночку драться и с американцами, и с французами?
– Судя по всему, – вставил Дерфельден, только почему-то меня это совершенно не удивляет.
– Нет, бригадир, я не думаю, что генерал Клинтон способен на прямое предательство. Скорее всего, он попал в беду. Помните, он снялся с лагеря и направился куда-то в сторону побережья, хоть и неизвестно зачем.
– Известно, – ядовито заметил Леонтьев. – Захотелось подвигов и славы. С тех пор, как вы прибыли в Америку, Александр Васильевич, англичанам только и остается подбирать объедки, вот ему и захотелось получить чего повкуснее.
– Знаете, а ведь я, кажется, догадываюсь, куда направился этот глупец, – вдруг произнес Дерфельден. – Помните, на последнем совете кто-то говорил, что французы высаживаются на берег возле Йорктауна и оборудовали там свой лагерь. Думаю, генерал Клинтон захотел одним ударом убить двух зайцев. Не только разгромить армию графа Рошамбо, но и разорить его лагерь. Все-таки он привык воевать по-европейски, поэтому просто не может не думать о кампаментах и магазейнах.
– Боюсь, ты прав, Виллим Христофорович, – задумчиво произнес Суворов. Потом решительно произнес: – Играть генерал-марш, армии – поход! Будем выручать милорда, будь он трижды неладен.
* * *
Дерфельден оказался совершенно прав, совершив совсем небольшой переход на юг, русские услышали отдаленные раскаты пушечной канонады, причем, судя по звуку, стреляли не только легкие полевые пушки, но и тяжелые корабельные орудия. Непонятно только чьи они были – английские или французские. Но не следовало рассчитывать на беспечность противника, так как теперь перед ними были не американцы, мало что понимавшие в искусстве войны, но гораздо более опытные французские генералы. Поэтому вскоре Суворову доложили, что обнаружены французские конные пикеты, которые следят за русской армией, поэтому застать противника врасплох не следует и надеяться. Но генерала это совсем не смутило.
– Господа, мы приготовим каждому противнику по хорошему блюду, – нехорошо усмехнулся он. – С французами придется тяжелее, смелые ребята, да и правильному бою обучены, только они все равно не подозревают, насколько сильна наша артиллерия. Поэтому сегодня будут воевать батареи бригадира Дерфельдена. После того, как он, используя превосходство гаубиц шуваловских, собьет французскую артиллерию, мы нанесем удар на левом фланге, окончательно опрокинув неприятелей. Понимаю, что больше их, однако русским бояться не пристало. Поднесем французам хорошее угощение – дуэль артиллерийскую, когда они ждут от нас лишь штыкового удара. Каждому свое! А вот если американцы вдруг появятся, там и штыкам работа найдется.
Когда вдали показались синие линии вражеского строя, Суворов поднял подзорную трубу и довольно хмыкнул.
– Видите, я был совершенно прав, мы хорошо проучили господина Вашингтона. Теперь он предпочитает держаться подальше, выставив против нас француза. Посмотрим, на что способен этот парижский граф.
Граф развернул армию по классическим канонам: пехота выстроилась в линии в центре, кавалерия на флангах, артиллерия между пехотными батальонами. Это вызывало лишь презрительную улыбку у Суворова, Рошамбо, как и многие другие европейские генералы, свято верил в незыблемость канонов военного искусства, считая необходимым действовать везде, всегда и всюду по одному-единственному, навсегда затверженному образцу.
Он глянул налево, где с грохотом и треском на позиции выезжали русские батареи. Артиллеристы споро развернули запряжки и отцепили орудия, затем сняли с передков зарядные ящики и поставили их чуть подалее. Дружно хекая, они вкатили орудия на самую вершину пригорка, забили заряды, «Гранатой!» – крикнул при этом командир, и артиллеристы замерли точно статуи, приготовившись к стрельбе.
Суворов решил нанести французам такой удар, от которого они не сумели бы оправиться, поэтому на пригорках были выставлены все орудия, которые они имели, получилась не просто батарея, а большая батарея. Она должна была расстреливать неприятеля, сами не подвергаясь никакой опасности, потому что могли бить гораздо далее французских легких пушек. Исходя из этого, Дерфельден не стал утомлять солдат рытьем укреплений. Лишь рядом с батареями он поставил Апшеронский полк, дабы отвратить французов от мысли о нападении. Основные силы русской армии находились позади цепи холмов, Суворов полагал ненужным показывать неприятелю все свои силы, чтобы французы и американцы не бросились на него соединенными силами. Видя слабый отряд, Рошамбо не станет обращаться за помощью к Вашингтону, а постарается сделать все сам. Конные пикеты могли лишь примерно сообщить французскому генералу о силах Суворова, хотя и без того было понятно, что здесь находятся не только эти гаубичные батареи и пехотный полк, но пусть граф гадает: с кем же он все-таки встретился?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу