Валерий Большаков: Алгоритм судьбы

Клочков подумал и сказал:

– Пеккалу пропустите, а Шеманихин пусть зайдёт завтра с утра.

Интерком щёлкнул, словно озвучивая отворившуюся дверь. В кабинет проскользнул Алек Пеккала, начальник Комиссии по контролю за научными исследованиями. Клочков Пеккалу недолюбливал, чувствовал вражину, готового предать его и продать по сходной цене, но дело Алек знал и секретные «ящики» держал в госузде крепко. Те не рыпались даже. Вон и программистов сколько повозвращалось с Запада, яйцеголовых всех мастей… Ценный кадр.

– Доброго вам здоровьичка, Михайла Тарасович, – проговорил Пеккала, смешно сочетая прибалтийский акцент с украинской напевностью.

– И тебе привет, Александр свет Ричардович, – усмехнулся президент. – Вижу, хорошее настроение у тебя? Чем порадуешь?

– Бирский запустил предиктор, – доложил Пеккала.

– Это какой Бирский? – нахмурился Клочков. – А, помню, помню… Ну и как, нашёл он «алгоритм судьбы»?

– Нашёл, Михаил Тарасович, – серьёзно ответил начальник ККНИ.

Клочков изумлённо воззрился на Алека.

– Ты не шутишь?!

– Как можно, Михаил Тарасович. Предиктор – это, знаете, почище термоядерных бомб! Вы представляете себе, что значит иметь на руках сценарий жития на десять лет вперёд? А Бирский замахнулся именно на такой срок. Если знать, что, когда и где произойдёт, можно заранее подготовиться, исправить допущенные ошибки, упредить противника или конкурента. И пускай Европа с Америкой кувыркаются в пучине кризиса – мы-то сумеем его избежать, сделаем вовремя выводы и примем меры!

Президент встал из-за стола и прошёл к окну.

– Да-а… – только и вымолвил он. – Я-то думал, что теория Бирского – так, трюкачество, среднее арифметическое между астрологией, статистикой и эзотерикой… А это, выходит, реальность… Угу-угу… И когда Бирский предполагает завершить проект… как он называется хоть?

– Проект «Гото». Бирский планирует собрать всю нужную информацию до июля. Обработка данных и вычисление, как он выражается, генеральной фатум-линии, то есть собственно предсказания, уже идут. Можно так сказать – судьба человечества уже предсказана – до 2043 года включительно. Но пока казуативность… э-э… причинно-следственная связность дана с большими погрешностями. И задача предиктора – к июлю откорректировать фатал-векторы до десятой доли процента.

– Впечатляет… – протянул Клочков. – А что наши заклятые друзья? Лучшие враги?

Пеккала понял и кивнул:

– Исследования, подобные проекту «Гото», ведутся и в Европе, и в Америке. Европейцы работают по программе «Деус», американский проект зовется «Сивилла». Успех пока нулевой. Созданы, правда, неплохие образцы машинного интеллекта, но прогнозы их… Так, помесь экстраполяции с гаданием на картах.

– Понятно… Хорошо, Пеккала, обеспечьте в НИИЭК строжайший режим секретности и держите меня в курсе тамошних дел. Ваша задача такова: как только проект будет завершён и «Гото» выдаст предсказания – базовые кристаллы из предиктора изъять и доставить сюда, всю информацию – сюда же. Ясно?

– Так точно, господин президент. А научная группа?

– Большая она?

– Пять человек. Сам Бирский, Гоцкало, Царёв, Ефимова и этот новенький… как его… фамилия ещё такая у него, из Островского… Кнуров! Остальной коллектив практически не посвящён в детали и выполняет функции вспоможения, снабжения, администрирования.

– Ну, пятеро – это не проблема, – успокоился Клочков. – Получите предиктор и полную распечатку – группу ликвидируете.

– Будет исполнено, господин президент!

Алек Пеккала поклонился и вышел.

До конца января и весь февраль Кнуров осваивался с новой работой, знакомился с людьми и вливался в коллектив – то есть не пропускал корпоративных вечеринок, участвовал в лыжных походах (с шашлычком под «токайское») и поддерживал дружное мнение о засилье Комиссии по контролю за научными исследованиями. Один раз Тима даже назначил свидание Риточке Ефимовой, но ни во что серьёзное их отношения не переросли – так, побарахтались в постели, заснули под утро и расстались друзьями. Тимофея это вполне устраивало – не чувствовал он в себе позыва к семейной жизни.

Каждый божий день, кроме выходных и праздников, Кнуров тестировал базовые блоки «Гото». К самим гель-кристаллам допускался один Бирский, а Тимофей обходил по кругу все десять этажей предиктора. Модуль за модулем, блок за блоком, сектор за сектором. И он более не усмехался с иронией записного скептика – эффекторная машина ежесекундно перерабатывала колоссальные объёмы информации, сопрягала массивы данных и рассматривала варианты событий, запускала каскадный метод корреляций, плела причудливую вязь причин и следствий, предугадывала, предвидела, предопределяла. Кто-то, Лахесис и Атропос [6]в одной упряжке.