Валерий Большаков - Алгоритм судьбы

Норди фыркнул и отпер дверь.

– Проходите, – буркнул он, впуская незнакомца.

Прошлёпав в кухню, полковник уселся за стол спиной к окну.

– Угощать не буду, – сказал Туссен, – самому мало…

– Я не голоден, – улыбнулся незнакомец и присел на свободный табурет. – Меня зовут Гуннар Богессен, я замещаю начальника Комиссии по Контролю за научными исследованиями…

Чтобы не подавиться кофе, Норди сделал большой глоток.

– Чёрт бы вас взял! – взъярился он. – Не могли подождать, пока я проглочу?! Кофе-то горячий!

Богессен ухмыльнулся.

– Я вас пугаю? – спросил он. – Меньше читайте ваши брехливые газеты. Уверяю вас, Туссен, ККНИ ничуть не похожа на СМЕРШ [34].

– Ладно… – проворчал Туссен. – А откуда вы узнали, что за дверями – я?

– Слышал голос в кристаллозаписи. Это ведь мои ребята охотились на ваших «мушкетёров», когда те отлавливали спецов из проекта «Гото»…

– «Гото»? – нахмурился Норди в нарочитом недоумении.

– Ладно, ладно, – отмахнулся Богессен. – Замнём для ясности. Это дело вчерашнее. На повестке дня сегодняшнего иное преступление… Тех троих, Кнурова, Ефимову и Гоцкало, вы переправили на подлодке?

Туссен подумал и решил, что темнить нечего.

– Почти, – сказал он, подъедая яичницу. – Отошли от берега миль на пятьдесят и всплыли. Троица сделала пересадку на дирижабль и отбыла…

– …В секретный центр, что кроется в лесах Амазонии, – подхватил Богессен. – Где-то между главным руслом Альпухары и болотами Куккофуэго.

– Допустим, – насупился Норди.

– Так вот, дорогой месье, – сменил тон Гуннар, – центра того у Европы больше нет. Ваши заокеанские союзнички разбомбили весь комплекс, перекопали его на сотню метров вглубь. Ясно? Чтобы ни вашим, ни нашим!

Туссен медленно отодвинул пустую сковородку, допил тёплый кофе и отвалился к стенке.

– Это правда? – спросил он, лишь бы спросить, и закурил вторую сигарету. Сигаретка подрагивала в пальцах, и Норди раздражённо потушил её.

– Правда. – Богессен помолчал немного и заговорил с выражением, выделяя значимые слова: – Вы европеец, вашему союзу дали пинка. А кое-кого из коллег попросту растёрли в пыль. Так, может, присоединитесь к нам?

– Чтобы дать пинка американцам? – уточнил Туссен.

– Вы всё схватываете налету! – восхитился Гуннар. – Мы соберём команду, скрытно проберёмся на их секретный объект, работающий по той же теме, и сделаем американерам большую бяку…

– И как это будет выглядеть, по-вашему? – прищурился Норди.

– Как диверсия, – хладнокровно ответил Богессен. – Как хорошо продуманная секретная операция. Ясно? Оставьте мысли о предательстве, очень вам советую, Туссен! Правительство Евросоюза никогда не прикажет отмстить неразумным американцам, и как вы тогда будете себя чувствовать?

Полковник вскочил и подошёл к окну. Слякоть, морось, хмарь…

– А почему вы обратились ко мне? – спросил он, не поворачивая головы.

– Ну, во-первых, вы профессионал, – сказал Богессен раздумчиво. – Во-вторых, вы уже в курсе всех дел, связанных с предиктором. Этого достаточно?

Туссен кивнул.

– И кто будет участвовать, кроме меня?

– Надеюсь, – тонко улыбнулся Богессен, – что вы привлечёте своих «мушкетёров». С нашей стороны в команду войдут двое космопехов, двое крепеньких ребятишек из Морского спецназа ГРУ, один бывший подполковник бывшего ФСБ, мой начальник и ваш покорный слуга. Да, и ещё один из спецов по предиктору.

– Первый раз слышу, – усмехнулся Туссен, – чтобы начальство само лезло в пекло…

– А что делать? – развёл руками Гуннар. – Тайна, в которую мы оба посвящены, ни в коем случае не должна стать достоянием гласности. Вы представляете, какие страсти разгуляются, если какая-нибудь «Франкфуртер альгемайне» или «Фигаро» опубликует новость о предсказанном будущем? Каково это – узнать, что где-то кому-то всё известно на десять лет вперёд?

– Лучше даже не представлять… – проворчал Туссен. – Ладно, я в принципе согласен. Не подумайте, что полковник Норди вдруг воспылал к Евразии страстной любовью, или что у него внезапно проснулась совесть, усыплённая в ранней молодости…

– Ну что вы! – пробормотал Богессен. – Какая ещё совесть у полковника Норди…

– Поговорите мне ещё… Просто у меня есть правило жизни: когда наших бьют, надо давать сдачи. Так, когда вылетаем?

Гуннар спокойно, словно и не радуясь полученному согласию, посмотрел на часы.

– В семнадцать ноль-ноль, – сказал он.