Олег Борисов - Док

Ранним морозным утром ровные ряды рот застыли рядом с распахнувшим грузовые рампы звездолетом. Мегафон короткими фразами буравил напряженную тишину:

— Директорат объявил войну всем, кто пытается перечить и кто еще помнит старые времена. В латинских кварталах на границе Паффа волнения. Полицейские участки разгромлены, несколько полувоенных формирований перешли на сторону населения и отказались стрелять в толпу. Это еще не война. И вряд ли перерастет в полномасштабную войну. Но ставленники корпораций хотят «наказать» непокорных. Хотят дать показательный урок, показать свою силу и власть. Ради этого на одной из наемнических планет размещен контракт и собирают войска. Три группировки, усиленные тяжелой техникой. Приказ — залить кровью латинские районы, запугать недовольных показательной расправой.

Солдаты молчали. У многих в этих самых «бунтующих» кварталах жили родные и близкие. И многие начинали догадываться, почему с нами так щедро делились деньгами и оружием.

— Наша боевая задача — под видом технических грузов прибыть на планету. Затем скрытно выдвинуться к одной из групп наемников и провести ее ликвидацию. Получить у захваченного командования коды доступа и вернуться домой на чужом звездолете, в составе карательного каравана, напялив чужую личину. Потом высадиться в заданном районе рядом с латинскими кварталами и взять их под защиту… Вам, парни, нужно будет прикрыть грудью своих близких. Возможно, придется с боями перемолоть две другие группы, если они решатся все же атаковать. А мы, офицеры штаба, организуем для бригады итоговое прикрытие, которое позволит снять все огульные обвинения и закончить эту смердящую историю… По-ротно, нале-е-е-ву! На погрузку шагом м-а-а-арш!

— Док, давай принимать решение. Решение — крайне неприятное и тяжелое. Но для нас критически важное… Я знаю, что ты давал клятву Гиппократа и ценишь жизнь превыше всего. Я же давал клятву спасать подчиненных любой ценой. И теперь мне предстоит каким-то образом уничтожить физически полторы тысячи наемников, чье место предстоит занять. Полторы тысячи, которых надо тихо, незаметно для посторонних пустить в расход. И других вариантов — нет.

— Именно в расход?

— Именно. Мы не можем оставить их спать на пару недель, или перегрузить на чужой территории в какое-либо защищенное место. Мы должны их угробить без возможности поднять тревогу, потом спустить тела в технические боксы для выгрузки отработанного топлива и занять их место на корабле. На всю операцию — два часа. И любой выстрел, любое неверное движение, и бригаду раскатают в лепешку на космодроме. Поэтому и спрашиваю — что можешь предложить? Спрашиваю не как медика, а как офицера спецназа, перед которым стоит задача сберечь жизни своих людей. Первый удар за нами, и он должен быть максимально эффективен.

— Кто должен остаться в живых?

— Старший офицерский состав, пять человек в рубке управления. Мы их нейтрализуем для последующего допроса. Есть уже план, как это провернуть прямо на корабле, в начале погрузки. А вот что делать с остальными — ума не приложу.

Я молчал, глядя на стальную переборку, небрежно замазанную серой краской. Грузовоз двигался к точке захвата, личный состав примерял чужую черную экипировку и зубрил липовые позывные. А печальный доктор должен был придумать, как переступить через себя и укокошить полторы тысячи здоровых мужиков, вставших у нас на пути. И которых нельзя было объявить военнопленными и оставить грызть сухпай в бараках под охраной.

— Поправь меня, если не так понял… Если мы ошибемся, то вместо возвращения домой отправимся на ближайшее кладбище. И чужой караван сбросит штурмовиков на «латинские» кварталы. И все, что мы делали, ради чего подыхали — пойдет прахом, — пробормотал худой мужчина с погонами старлея. Потом поднял глаза и вымучил кривую улыбку: — Я должен подумать… Но через час у тебя будет решение, командир. Дай мне час…

Я никому не буду рассказывать, как именно провел этот час. Скажу лишь то, что от приставленного к виску револьвера меня удержал шум на корабле: тихие разговоры, смех, звяканье деталей разобранного оружия. Я понимал лучше кого-либо, что личная ошибка или устранение от решения проблемы приведут к провалу операции и смертям. Бессмысленным смертям в точке высадки, и потом — гибели мирных жителей от рук карателей. Как жить потом с таким грузом? И как жить с грузом сотен эффективно убитых по моей рекомендации?… Я отложил револьвер на чуть более позднее время, когда мы или выполним поставленную задачу, или умрем под чужими пулями. Вопрос личной этики я решу чуть позже. Кардинально и не привлекая к самокопанию друзей…