Олег Борисов - Док

Я аккуратно оправился, собрав складки комбеза назад. Потом поправил берет и зло прошептал:

— Ты давно не смотрелся в зеркало, командир. И забыл, как боятся нас корпорации. Нас, проданных и оболганных. Те паршивые ошметки сводных бригад, которых никак не могут уничтожить уже какой год подряд… Потому что мы воплощаем в себе идею справедливости. Мы — элита сводных войск, набранных в неблагополучных кварталах. И мы — не сдаем своих. Даже если это нужно очередным пид…сам в галстуках. И пока ты это помнишь, за тобой идут. Но стоит забыть — и ты предашь людей, доверивших тебе свою мечту. Предашь Самсона и Тибура, которые пожертвовали жизнями за наше дело… Предашь меня, командир…

— Но ты же видишь сам! — сорвался на хрип подполковник. — Мы в дерьме какой месяц подряд! Еще пара недель, и можно закрывать лавочку!

— Для меня все закончится только тогда, когда знамя бригады будет спущено… Но попробуешь сделать это, и я пристрелю своего бывшего командира, как бешеную собаку. Потому что для меня ничего не закончилось. Ты еще не вернул меня домой. Меня, и парней, которые носят шевроны спецназа… Поэтому подбери сопли и заканчивай истерить, перед людьми стыдно… Проснись, старшой. Мы — последние, кто остался с первой войны. Нам отвечать за ребят, кто не бросает своих. Нам вдвоем…

Кокрелл долго молчал, потом повернул ко мне осунувшееся лицо и попросил:

— Док, ты обещал мне револьвер с единственным патроном. Если меня еще раз переклинит, не читай мораль. Просто — стреляй… Это будет честнее по отношению к парням.

— Я тебе этот патрон в качестве талисмана подарю. Когда вернемся. А мы вернемся всем назло. И по-другому быть не может.

Шел пятый год выживания на чужих планетах. И, боюсь, не последний…

Доставка груза минуя таможню — двое раненных. Охрана встречи «авторитетов», чуть не закончившаяся тотальной стрельбой — еще пятеро. Усиление полицейских нарядов при волнении на автосборочном комбинате — двое с порезами и один отравился газом. И еще, и еще. Бесконечная лента ранений, травм, потеря боевого статуса на ближайшую неделю. Мы медленно превращались в сброд, который даже на утреннюю поверку выходил в домашних тапочках. И вместе с каждой проблемной операцией все тоньше становился денежный ручеек, и все меньше людей возвращались в казарму с шабашек.

И настал вечер, когда к нам в ворота постучались крепкие ребята, охранявшие двух ублюдков в дорогих костюмах.

— Где ваш старший? — вальяжно спросил один из вышибал, отодвигая плечом часового. Тот покосился за широкую спину и отступил. Потому что на другой стороне улицы рядом с вереницей машин стояли еще двадцать автоматчиков в модно зауженных пиджаках, готовые открыть стрельбу на поражение. Отступил, хотя еще год тому назад за подобный вопрос громила получил бы пулю.

— Ты — старший? Босс прислал переговорщиков. И я отвечаю за них головой. Поэтому — предупреждаю сразу, что при любых проблемах вашу кодлу пущу на ремни. Если не дай бог что пойдет не так…

«Лакированный» глиста-переросток, как две капли похожий на собрата, презрительно скривил тонкие губы и начал:

— Господин подполковник. Мое руководство хотело занять эту территорию для своих нужд. И было готово уже отдать приказ о ликвидации, но за вас вступились уважаемые в городе люди. Несколько криминальных анклавов, торговцев оружием и информацией. Даже кто-то из корпораций не прочь использовать навыки собранных здесь специалистов, не смотря на паршивую репутацию. Поэтому, мы приехали пообщаться. И назвать цену.

— Цену?

— Цену. С настоящего момента вы будете платить десять процентов с каждого выполненного контракта. В твердой валюте. Можно — редкоземельных металлах, или непрошитых чипах памяти, которые сейчас неплохо поднялись в цене. Мы же, со своей стороны, гарантируем, что вас не раздавят, как клопов… Предложение понятно?

Бледный командир бригады молча разглядывал чужаков, ощущая, как сбиваются в толпу остатки его людей за спиной. Потом полюбовался на укрывшихся на вышках редких часовых и спросил:

— Мне только что привезли аванс за будущую работу. С аванса тоже десять процентов?

— Тоже, — нахально улыбнулся переговорщик. Эта жаба не умела отступать. Его научили лишь выбивать со слабых все до последней монеты. А если кто-то успевал прибить урода, на это место легко находили следующего. Риск — минимален, когда позади толпа автоматчиков, мечтающих нажать на спусковой крючок.