Андрей Левицкий - Я - Сталкер. Антизона

— Жизнь? — переспросил Картограф. — Я не живой.

— Ты — Вархамов, бывший партнер Зиговича? — прямо спросила Яна.

— Да, — сказал он после паузы. — И у меня нет тела. Вообще. Я — только сгусток кода, в который переписал свое сознание. Я не живу, а… существую в Сети.

Из-за двери донесся полный сдерживаемой ярости голос Мирового:

— У вас есть две минуты, чтобы сдаться! Потом мы взорвем тротиловые шашки! К мутанту тут все разнесем, я отвечаю!

— О-па! — Мишка закрутил головой, выискивая пути к отступлению. — Что делать будем? Валить надо. Они ж нас порешат тут на месте — вон, Мирового как разобрало.

— По лучу и уйдем, — предложила Яна. — Через него вернемся назад в свои тела, правильно ведь? Картограф?..

— Все правильно, — сказал тот.

— И напьемся, — вставил Мишка. — Чтобы стресс снять. Я лично — напьюсь.

— Да ты малолетка, — бросила Яна снисходительно. — Тебе еще и пиво, наверное, не продают.

— А вот пиво и продают! — запротестовал он. — Им и напьюсь!

Не слушая очередную перепалку, Атила предложил Картографу:

— У тебя появился шанс снова обрести тело. Я бы на твоем месте им воспользовался.

Картограф покачал головой.

— Да ладно, давай с нами, — вклинился Большой. — У тебя ж, блин, тело, наконец, снова появится. Это что — плохо? Какая разница, что это тело не твое бывшее, а Зиговича… Он же, в конце концов, олигарх. Будешь богатым, че, плохо, что ли?

Картограф сдержанно улыбнулся в ответ — насколько мог вспомнить Егор, впервые за время их знакомства, — и под глазами его залегли морщины.

— А зачем? — спросил он. — Мой мир… мои миры здесь. Их много. А там мне придется платить по счетам Зиговича. Нет, я уж лучше тут. А вот вам пора возвращаться.

Яна кивнула на дверь, за которой последнюю минуту было подозрительно тихо — должно быть, наемники уже развешивали тротил.

— А с этими что будешь делать?

— Не страшно, — сказал Картограф. — Я по вентиляции уйду. Отсижусь в Зоне, потом… потом увидимся в «Дне Зэт», возле портала, через который вы попали сюда. Антизону надо будет закрыть, закупорить ото всех, чтобы никто извне больше не мог попасть сюда и наделать бед. Пусть этот мир живет своей жизнью. Отоспитесь, и через два дня встречаемся там. До встречи!

Он окинул их взглядом и зашагал к отверстию вентиляции в стене. Атила проводил его взглядом, шагнул к изумрудному лучу и сказал:

— Ну что, по домам?

Зайдя в длинный глухой коридор, тускло освещенный красными лампами, Атила осмотрелся. Коридор заканчивался проемом, ведущим в серую бетонную комнату, где была дверь — в точности такая же, как и та, через которую он вошел в этот коридор. На двери был изображен знак радиации — символ мира «Сталкер».

Стоящий перед ней Картограф задумчиво покачивался с пяток на носки и обратно, сложив руки на груди.

Они находились в Анклаве, где предприимчивый деляга Радикал устроил выходы в самые популярные онлайн-игры. Для удобства игроков он стилизовал шлюзы под двери. За каждой раскинулся большой мир, живущий своей жизнью.

Атила, подойдя к двери, зачем-то потер ладонью знак радиации, помедлил и спросил:

— Пора?

— Да, — сказал Картограф и достал из подсумка непривычно большой, с широким пультом и кучей незнакомых кнопок, ПДА.

Пока Картограф возился с настройками, Атила раскрыл дверь и выглянул.

Перед ним раскинулась Зона. Или Антизона — неважно. Это был хорошо знакомый мир, в котором он провел столько времени. Мир, ставший уже родным. Его мир. Тот, в котором ему было интереснее, чем в реальности. Егор с грустью смотрел на серые поля, свечки тополей, клубящиеся облака и синие лоскутья неба между ними. Где-то там бродили сталкеры и наемники, там жили мутанты, устраивали свои разборки бандиты, летали вертолеты военных, текли реки, и колыхалась рябью вода в лужах… Пейзаж был подвижен и статичен одновременно, искусственен — и вместе с тем естественен. Он напоминал голографическую картину, ограниченную дверным проемом, будто рамой.

— Готово, — сказал Картограф. — Закрывай.

Атила бросил в проем еще один — последний, прощальный взгляд.

— Закрывай, — повторил Картограф. — Нужно запереть это пространство навсегда.

Кивнув, Егор Атилов закрыл дверь — и запер Зону. Закрыл ее, отрезал ото всех.

От ПДА в руках Картографа шел короткий толстый провод, заканчивающийся металлическим кругляшом, прилепленным к двери. Картограф нажал на что-то, по проводу пробежал синий разряд, впился в дверь, растекся по ней, на миг высветив ее цифровую основу — полотно единиц и нулей, которыми она, на самом деле, и была. Дверь мигнула — и пропала. Слилась с серой стеной и стала такой же, как она: просто бетонный прямоугольник, ничем не отличающийся от того, что вокруг.