Андрей Жиров - Отступление

Даже Кузнецов поневоле посуровел: как поведет себя комитетчик неизвестно, тем более после досадного инцидента, а защищать подчиненных - святая обязанность командира. А вот теперь получится ли? И это все прямо перед учениями! На секретном корабле, которого не должно быть в принципе! От переживаний у адмирала вновь заныли зубы и заломило в висках.

- Я тебя, Георгий, не узнаю... - веско уронил Ильин нарушив короткое молчание. Полковник вообще казался самым спокойным и безмятежным среди присутствующих. Словно бы ничего особого не происходит. - То ли звезды на погонах испортили, то ли чутье потерял. Посмотри - какой она диверсант?

Улыбнувшись, Ильин вытер с лица Лиды слезинки, будто давая понять, что худшее позади. Задорно поддев пальцем кончик курносого веснушчатого носа, полковник беззаботно взъерошил волнистые кудри. Сейчас, впрочем, и Геверциони понял, что девушка скорее всего ни к чему не причастна, а след - ложный. Не понадобилось ни сведений Фурманова, ни умения Камерун. Одно заступничество Ильина перевешивает многое: не такой человек полковник, чтобы уступать личному в ущерб делу. Да и в умении видеть окружающих насквозь не откажешь. Но поной гарантии нет, а ставки слишком высоки.

- Вы прекрасно знаете, Иван Федорович, что нужно не доверять а проверять, - вздохнув, произнес Геверциони. Будто пытаясь оправдаться. Впрочем голос генерала остался тверд, а взгляд по-прежнему уверенно, непреклонно следил за глазами полковника. - Вы сами так нас учили.

- Учил, это верно... - признал Ильин, мелко кивнув и опустив взгляд. - Да видно - плохо учил. Не тому и не так. Потому я сейчас на своем месте, а ты... Ты на своем...

Ильин хотел что-то добавить, но не успел: корабль дернулся, резко затормозив, затем ещё пару раз сильно качнулся из стороны в сторону. Следом, мигнув, погасло электричество. Всё погрузилось во тьму, вызвав на борту если не панику, то серьезный испуг и потрясение. Резервные автономные дизели сработали успешно - почти сразу, - расцветив сумрак тусклым мерцанием аварийных красных ламп.

За несколько кратких мгновений Геверциони успел лихорадочно прокрутить в голове множество вариантов. И невольно утвердился в обоснованности подозрений. Да, это было метание из крайности в крайность и хватание за ближайший шанс за соломинку. Но в сложившейся обстановке нет сомнений: происходящее тенденция, а не случайность. Значит нельзя медлить! Дальше события понеслись галопом, вскачь.

Сорвавшись с места и со скоростью профессионального стрелка времен Дикого Запада выхватив из кобуры АПС, Геверциони в три невероятных прыжка достиг Соболевской, с намерением притянуть к себе. Но вновь Ильин оказался быстрей. Несмотря на возраст, политрук успел взвиться на ноги и заслонить девушку. После, не уступая Георгию в скорости, пружинисто рванул наперерез. В итоге подполковник и генерал жестко столкнулись. За считанные доли секунды офицеры успели обменятся хлесткими ударами, а затем - так же мгновенно разошлись, отпрыгнув назад. Застыв, исполненные решимости вновь сойтись в схватке, оба соперника инстинктивно взяли друг друга на прицел.

- Хватит! - скривившись, раздражено бросил Геверциони. Сдерживаясь из последних сил, генерал сжимал рукоять пистолета, так, что побелели костяшки. Сдерживался, проклиная себя, потому что должен был пройти напрямик сразу, не смотря ни на что. Но не мог - не мог перешагнуть через Ильина. И через себя. - Все очевидно! Нет времени играть в романтику - я должен узнать правду!

По-прежнему спокойный Ильин мягко возразил:

- Ты не прав, Георгий...

- Я все равно пройду! Не вынуждай меня! - теряя спокойствие, рявкнул Геверциони.

- Что ж, попробуй... Возможно, ты окажешься удачливей подопечного. Покажи, чему научился... - ни единая черточка на лице полковника не дрогнула.

- Даю три секунды, потом стреляю... Ап...! - Не успел Геверциони договорить, как корабль вновь передернуло, будто взболтнуло волей неведомого великана. Внезапный вызов по внутренней связи прозвучал как гром среди ясного неба. Продолжая держать Ильина на прицеле, Георгий принял звонок:

- Здесь Георгий, слушаю...

- Это Юрий! Георгий! - голос Фурманова звучал растерянно и даже в определенной мере - испуганно, - Тревога! Ситуация 'Один-прима' [15] 'Один-прима' - чрезвычайная важность, используется для обозначения бедствий и происшествий государственного масштаба. Далее по степени снижения 'один' - ч/с особой важности локального масштаба, 'два' - ч/с, 'три' - возможность ч/с. 'Красный код' - объявление войны. , красный код! Как понял меня? Повторяю, красный код!