Андрей Жиров - Отступление

От воспоминаний отвлекла показавшаяся в проеме голова. Лица из-за бьющего в спину девушке света не разглядеть - мешают лучи, пробивающиеся сквозь лежащие в восхитительно-небрежном беспорядке пушистые локоны. А от стоящей на столе лампы толку чуть - крохотный язык пламени лишь ещё больше скрадывает черты, чем освещает. Но даже за невольно получившимся бледно-янтарным нимбом Кузнецов не мог не угадать Алису. Может быть движение, поза, силуэт... Но нет, не они. Какое-то незнакомое, или давно забытой чувство, шевельнувшееся в груди - вот что подсказало ответ. Пускай даже Александр и не решился признать до конца, ЭТО уже есть и будет...

Девушка тем временем, не подозревая о происходящих в душе адмирала переменах, разглядела главное: проснулся. И, уже более не скрываясь, поспешно подбежала к кровати. Непринужденно опустилась на край.

- Слава богу! - голос, несмотря на напускную строгость, не мог скрыть радостных ноток. - Я уж совсем извелась! Что же вы, товарищ адмирал, себе позволяете?! Словно ребенок! Ну кто же так делает?! А если бы раны открылись?!... - тут Алиса на несколько секунд смолкла, переводя дыхание. После чего добавила с неподдельной грустью добавила: - Вы хотя бы знаете, как я переволновалась?

- Прости... Прости, Алиса... - медленно произнес Кузнецов. Будто пробуя слово на вкус. Вроде бы оставшееся старым. Но зазвучавшее как-то иначе, по-другому. - Это очень плохо: заставлять милых девушек волноваться...

При этом адмирал продолжал ни на секунду не отрываясь, вглядываться в лицо, плавные движения рук, непринужденность черт девушки. Сам не понимая, что происходит, но оторваться оказался не в силах.

- Да ну вас! - Алиса беззаботно хохотнула, отмахнувшись от неловкого комплимента. А пристального, незамутненно-восторженного взгляда попросту не заметила. - Всё вы иронизируете! Горе вы моё, горе! Дайте как лучше я проверю, спал ли жар да как там ожоги...

И вновь Александр увидел застывшее в каких-то сантиметрах лицо: те же прекрасные черты, искрящиеся небом глаза, улыбка... такая радостная, чистая, что хочется... 'Господи!' Кузнецов с ужасом обнаружил, что руки уже успели по собственной нахальной воле потянуться вперед. С совершенно очевидным намерением. Контроль вернуть над бунтующим телом удалось в последний момент - благо самовольная попытка выпала из зоны видимости девушки и никакой реакции не последовало.

Впрочем, без наказание не обошлось. Пускай и опосредованного, но провидение с присущей иронией заставило заплатить. От внезапного волнения и стыда кровь прилила к лицу, а на лбу немедленно выступили мелкие бисеринки пота. И вот это уже не скрылось от внимательного профессионального взгляда.

- Всё ещё держится жар? Странно... - Алиса с неподдельным удивлением наклонилась ниже. Легким движением утерла адмиралу лоб - словно беспомощному ребенку. А после автоматически приложила ладонь. И с сомнением произнесла. - Нет... Вроде бы всё в порядке... Температуры нет...

Хотя, конечно, до порядка далеко. И стало теперь ещё дальше, чем даже секунду назад. Кузнецов понял, что происходит нечто странное, непонятное, нелепое. И с тем вместе восхитительное, захватывающее! Стоило Алисе чуть приблизиться, как сердце словно сорвалось с цепи. Спятило, сошло с ума, взбесилось - все, что угодно. Кровь с такой силой застучала в висках, что Александр не сомневался: удары сентиментальной мышцы о ребра сейчас слышны в самом дальнем углу комнаты. Дыхание между тем внезапно стало прерывистым, тяжелым, а в горле моментально пересохло. А от одного несчастного прикосновения вдруг нахлынула такая нежность, что адмирал побоялся, что даже в сознательном состояние не способен окажется сдерживать эмоции.

Необъяснимо, такое забытое чувство совершенно внезапно вспыхнуло внутри. И теперь разгоралось подобно лесному пожару. Такое слепое, такое детское в бескомпромиссности! Но как же не хочется бороться! А хочется наоборот: отдаться во власть, обнять, прижать к сердцу и никогда не отпускать!

'Стоп! Господи! Это же бред! Что со мной?! - рациональная часть сознания изо всех сил сопротивлялась. И пересилила в итоге эмоции. Кузнецов с кое-как вернулся к подобию равновесия и принялся уверять себя: - Нужно успокоиться! Александр, приди в себя! Так нельзя... Нельзя так. Что за чёрт?! Боевой адмирал! У тебя в подчинении три с половиной тысячи людей, а ты руки распускаешь! Трус, тряпка!!'

Алиса между тем, нимало не подозревая о бушующей в душе адмирала буре, бегло осмотрела раны. Чем доставила подопечному ещё несколько неловких секунд.