Сергей Лукьяненко: Императоры Иллюзий

Кей почувствовал досаду. Чужие знали даже его настоящее имя, то, что упустил в свое время Кертис Ван Кертис и до сих пор, как он надеялся, не разнюхала СИБ.

– Вы – единственная раса, отказавшаяся от космической экспансии по религиозным мотивам.

– Отказавшаяся?

– Направившая ее вне Галактики, – поправился Кей.

Алкарис молчал. Сиреневая пленка затянула глаза. Потом они снова посмотрели на Кея – две янтарные полыньи, в которых плавали черные льдинки зрачков.

– Что тревожит тебя, сильный человек могучей расы? Наивные алкарисы уходят прочь от людей. Меньше соперников, больше власти. Империя людей топтала Дарлок – мы презрели альянс и не пришли древнему народу на помощь. Чего ты боишься, Кей?

– Того, что вы правы.

Алкарис слегка потряс головой, издеваясь над неопределенностью фразы.

– Предопределенность… – сказал Кей.

Ищущий Истину щелкнул клювом.

– Бог создал мир, и мир неизменен, – продолжил Кей, словно не замечая реакции. – Так? Но почему вы уходите?

Алкарис спрыгнул со своего контейнера.

– Пора перекусить, – сказал Кей на алкарисе-бытовом, не допускающем серьезных разговоров. – Мы будем общаться долго, чужой.

– Долго, – эхом повторил алкарис, покоряясь правилам беседы.

Вячеслав Шегал, клинч-командер спецгруппы «Щит» стоял в контрольной арке. Пока детекторы сканировали его тело, двигаться не рекомендовалось. Все охранные системы во дворце Императора были слегка паранояльны.

– Допуск подтвержден, – словно бы разочарованно произнес автомат, когда последний щуп втянулся в арку. – Режим перемещений – желтый, свободный. Время пребывания до восьми часов.

Это были очень хорошие показатели. Время, в течение которого разрешалось находиться во дворце, надежнее всего показывало социальный статус. Не каждый из планетарных правителей мог рассчитывать на «желтый-свободный» и восемь часов.

Но Шегал успел привыкнуть к своему положению.

Формально лишь теперь он находился в той зоне Терры, где переставало действовать планетарное право, и вступала в силу воля Императора. Грей никогда не стремился к абсолютной власти, прекрасно понимая, что это лишь прибавит ему врагов.

И те бесчисленные вольности, которые он дал планетам, сделали его правление бесконтрольным и незыблимым. Сотни планет Империи – сотни законов и традиций, почти не связанных общими моральными нормами. Свобода миграции позволяла каждому, имеющему деньги, выбирать себе образ жизни по вкусу.

Но лишь Грей, Император и живой символ человеческой цивилизации, имел право выбирать любые законы в каждом конкретном случае. Он подчинялся правилам тех планет, которые были удобнее. Если их не оказывалось, он действовал по закону анархических миров.

Вячеслав шел по парковой зоне дворца, мимо рощ эндорийских парусников, трепещущих на ветру белыми полотнищами листьев. Его вызов не был срочным, и Император не потрудился указать место аудиенции. Обычная практика, напоминающая придворным их статус.

Клинч-капитан Вячеслав Шегал имел достаточный опыт поисков Императора. Он свернул на тисовую аллею, вымощенную оплавленными металлическими плитками – кусками брони чужих кораблей, шедших когда-то в бой против людей. Заглянул на Флаговую террасу, где над ревущим потоком горной реки вздымалась дуга флагштоков со знаменами колоний. Высота, на которую было поднято знамя, означала степень симпатии Императора к политике планетарного правительства. Когда знамя начинало мести землю, армия готовилась к миссии умиротворения. Император любил лично поддергивать флаги… но сейчас терраса была пуста. Лишь возле трехцветного знамени Инцедиоса, развевающегося у самой земли, стоял пожилой мужчина в безупречном смокинге. Вячеслав не стал прерывать невеселые раздумья посла вопросами.

За полчаса он побывал в нескольких коммуникаторах, разбросанных по парку, выпил стакан сока в баре, который Император посещал раз-другой в год и проверил два открытых павильона. Его начинал бесить поиск… тем более, что с минуту на минуту какой-нибудь вежливый лейтенантик внутренней охраны мог подойти, и сообщить, что Император все это время ждал его в зале аудиенций.

Одно дело, когда Грей гоняет по дворцу придворных лоботрясов – и совсем другое, самому искать его под палящим июльским солнцем.

В конце концов он обнаружил Императора на морском берегу – единственной части дворцовой территории, которая располагалась не во Флориде, а на кубинском побережье. Словно полемизируя с Кертисом Ван Кертисом, Грей почти не использовал в своем дворце локальных гиперпереходов.