Владимир Иванов - Игра, как она есть

Вертолет меня особенно не беспокоил. Вот и рощица, идущая почти до реки. А под деревьями меня с воздуха не достать. Что же касается мобильных групп, так мы в кошки-мышки поиграем. Егеря взять решили? Посмотрим щас, у кого галифе ширее! Время? Десять минут есть. Играем! К роще обе группы подходят одновременно. Сначала поговорим с теми, кто идет от города. Выдвигаемся на опушку, но в поле не выходим. Вот они, голубчики! Четыре чумазых обормота с пушками наперевес, ломятся, как лоси через кустарник. А пушки, знатные какие! Никак не меньше полутора метров в длину каждая! Я и не видел таких никогда, впрочем, ошибиться в их назначении очень сложно. Либо дерьмо в баке мешать, либо попробовать мне что-нибудь отстрелить. Но если бы дерьмо мешать, то они так бы не спешили, значит, по мою душу. Ну что? Будем считать, что военные действия противником начаты? Будем. А что надо делать с врагом, если он не сдается? Уничтожать. Пистолет в руке коротко пролаял четыре раза. Отдача почти не ощущалась, потому интервалы между выстрелами были очень короткие. Фактически, четыре выстрела слились в один. Видели, как работают разрывные пули? Калибр небольшой - девять миллиметров. Но каждая из пуль несет в себе помимо оболочки и свинцового наполнителя, шесть граммов взрывчатки и детонатор, который срабатывает при ударе о препятствие. Но пока он сработает, пуля успевает пройти сантиметров десять по инерции. Вглубь препятствия, разумеется. То есть, если попадет в руку или ногу, есть надежна отделаться сквозной дыркой в конечности, но на такое счастье, на месте моих преследователей, я бы не надеялся. Так, впрочем, и получилось. На дистанции в пятьдесят - шестьдесят метров, целиться нужно в туловище. Попасть легче. Я и попал. Правда четвертый выстрел оказался не самым точным, пуля попала в горло, но от этого не менее результативным. Результат - три развороченные грудные клетки и одна оторванная голова. Зря вы так спешили, ребятки. Теперь вторая группа. В лоб их лучше не брать. По звуку выстрелов они наверняка поняли, что "дичь" оказалась вооружена и продвигаются они сейчас, с максимальной осторожностью. Судя по точкам на интеркоме, благо их уже по отдельности можно распознать, идут они гуськом, друг за другом. Потому, самое время устроить им засаду с направления, перпендикулярного направлению их движения. А вот и кусты, подходящие, в середине с объемным корневищем не то дуба, не то ясеня. Сейчас уже и не разобрать, что тут росло. Давайте, соколики, подходите. Соколики ждать себя не заставили. Наверное, они думали, что беззвучно крадутся по лесу, на самом деле, вся эта публика так жизнерадостно топала, ломала ветки и шумела, что могли бы разбудить алкаша в состоянии глубокой нирваны. Я же алкашом не был и в нирване не прозябал, а просто стоял и ждал, пока они доберутся в зону моего уверенного поражения. На самом деле, все это была одна сплошная бравада. Нельзя недооценивать противника. Нельзя его считать глупее себя. Прописная истина, но собственное самомнение оказалось сильнее. Выстрел, еще один и еще. Три попадания. Три трупа. А где же четвертый? А четвертый мне как раз из-за спины и говорит на своем гнусавом английском:

- Замри! Оружие на землю!

Ага, щас! Крутнулся на ноге, уходя в сторону, сбивая прицел, выстрелил. Да не только я выстрелил. Моя пуля вошла в живот моему оппоненту и через мгновение окатила окрестности салютом его кишок. Его же пуля попала в левую часть моей груди. Полутонный удар оболочного снаряда, выпущенный с дистанции три метра, отбросил меня на пару метров назад и отозвался такой болью во всем организме, что сознание обреченно померкло на мгновение, потом вернулось, очевидно, для того, что бы дать мне умереть в здравом уме и твердой памяти. Сколько времени нужно, что бы подохнуть от потери крови, если маленький кусочек металла безжалостно прошил кожу, мышцы, кровеносные сосуды, особенно, если он прошел через сердце? Начинается обильное внутреннее кровоизлияние в грудную полость, часть крови выходит через входное отверстие, еще часть, через выходное, если пуля прошла навылет. Разорванное, дырявое насквозь сердце начинает гнать кровь не по кровеносным сосудам, а куда угодно, что внутрь, что наружу. Давление стремительно падает, опускаясь чуть ли не до нуля. Что спасет? Немедленная операция. Дырки нужно оперативно заштопать, что бы предотвратить дальнейшую кровопотерю. Реально? Вполне, если, ты как раз лежишь на операционном столе, а над тобой хлопочет заботливый автодоктор со всеми своими скальпелями, шунтами, зажимами и мониторами состояния. Если рядом с тобой аппарат искусственного кровообращения и неограниченный запас крови, заранее подготовленный, разумеется. Да и в этом случае, если не удастся обеспечить головной мозг достаточным количеством кислорода, то через минут пять, вместо бравого Егеря, на столе будет лежать жалкий трупик или безнадежный пожизненный овощ. Вот такие перспективы у тебя, дружок. Забрать тебя с лесной полянки некому. Интел - хозяин на корабле, а за его пределами он беспомощнее ребенка. Славный Гнус! Но и на него надежды никакой. Эх, Свиту бы мою сюда, но только до Свиты сейчас десяток-другой светолет. Так что, лежи Егерь, жмурься на солнышко и лови последние секунды своего мятежного счастья, которое можно продлить на минутку, зажав покрепче рану, снизив кровопотерю. Прикосновение вызвало такую боль, что потемнело в глазах. А ну-ка, Егерь, соберись, чай не барышня кисейная. Кровь горлом не пошла, значит, легкие целы, считай полдела. Как там говаривал Екклезиаст? "Кто находится между живыми, тому есть еще надежда". В одном он был неправ. Мертвый лев и после смерти останется львом, а пес, хоть и живой, псом и будет. Собери себя, Егерь, боль - ничто, ее слышит лишь измученный разум. Рука, словно чужая, словно не моя, не от моего организма, упала на рану, вызвав всплеск боли, немедленно подавленный волей. Теперь прижать, остановить выход крови, снизить кровопотерю. Что-то не так. Что-то совсем не так. Крови нет. Рука сухая. Что за черт? Не черт! Интерком в корпусе из композитного сплава сработал, как бронежилет, остановив пулю. А что ж так больно-то? А потому, что размер интеркома раза в два меньше, чем металлическая пластина жилета. Пуля - то остановилась, а все ее кинетическую энергию принял на себя интерком, немилосердно поделившись ей со мной. А ну-ка, Егерь, переосмысли происшедшее! В активе - чудесное избавление от неминуемой смерти, возможность дышать, смотреть, слышать, а так же плевать, сморкаться и извергать из себя все, что там полагается. Радует. Теперь пассив. Пара-тройка сломанных ребер, безнадежно испорченный интерком и вертолет противника, жизнерадостно вращающий своими лопастями прямо над моей головой. Каждое в отдельности - не проблема, но все вместе... Сам же скомандовал Интелу не вступать в бой по своей инициативе. От опушки рощи до воды метров двадцать, еще пятьдесят - вплавь. Без прикрытия, порежут меня на молекулы крупнокалиберные пулеметики, хорошо заметные из-под крон деревьев на пилонах вертушки. Есть, правда, надежда, что мои чернокожие друзья так испугаются "Пираньи", что позорно наделают в штаны и рванут отсюда на максимальной скорости, но есть еще один весьма неприятный фактор - время. Зависать надолго "Пиранье" нельзя. И так ее, скорее всего, на спуске засекут системы ПВО. Хорошо, если разбираться начнут, самолетики пошлют, а если сразу ракетами шарахнут? Нет, к моменту зависания, я уже должен находиться на оговоренной позиции, то бишь, непосредственно во втором агрегатном состоянии жидкости, хорошо известно школьникам, как АшДваО, сиречь в воде. Но до воды - семьдесят метров очень хорошо простреливаемого пространства. На связь с "воздухом" наземные команды не вышли, что даст пилоту пищу для сомнений в их благополучном существовании, а, следовательно, насторожит и заставит быть еще более внимательным. Отвлечь его мне нечем, значит, придется рисковать, дожидаясь появления "Пираньи" и надеяться на то, что при виде боевого космолета нервишки у пилота взыграют настолько, что рванет он в любом безопасном направлении с максимальной возможной скоростью. В любом случае, нужно двигаться на встречу с неизбежным, выходить на край рощи, ближе к реке. Вертушка стрижет верхушки деревьев, в надежде обнаружить и уничтожить мое недобитое тельце. Эх, старина Гнус, не научил я тебя пользоваться бортовым вооружением. Сейчас уселся бы кресло борт-стрелка, вызвал на монитор прицельную панораму, зафиксировал вертолет, как цель и дал бы им...