Андрей Попов - Солнечное затмение

Оба вздрогнули. Голос раздался так близко, словно из-за соседнего дерева. Яркий свет, появившийся вслед за этим, ни имел уже никакого отношения к лесному пожару. Увы... лучше бы это был пожар. В огненном столбе, буквально в десяти шагах от полуживых людей проплывал по воздуху бог Циклона. Его жезл уткнулся Лаудвигу в обомлевшую душу.

-- ТЫ...

Ольга спрятала лицо в траве и разревелась: " Непознаваемый! Что угодно, только не параксидная чума!". Принц в истерике шлепнул ладонью по воде и крикнул последний упрек своей попутчице:

-- Все из-за тебя! Из-за тебя! Ты сгубила мою жизнь! Ты ведьма!

Ольга подняла на него заплаканные глаза и увидела, как неведомая сила отрывает Лаудвига от земли и разворачивает лицом к богу. " Вот, сейчас будет само пророчество...".

Принц смотрел на это окутанное огнем лицо, пытаясь уловить в его чертах хоть что-то знакомое. Вся его беззаботная жизнь: женщины, реки вина, моря развлечений и даже королевский трон, который ему начал недавно мерещиться, -- все менее чем за мгновение просвистело в голове и кануло в бездну. Бог подошел совсем близко и зачем-то положил на его плечо свою огненную руку. Принц вскрикнул от внезапного ожога. И сквозь острую боль едва смог расслышать последующие слова:

-- ТЫ БРАТ МОЙ, ЛАУДВИГ...

Все. Больше ни звука. Огненный столб резко развернулся и вместе с его хозяином скрылся между деревьев. Назад он не вернулся...

У Ольги от изумления мигом пересохли все слезы. Она с силой зажмурила глаза и тут же их открыла. Заледеневшая глыба пожара продолжала оставаться на своем месте, но бога нигде не было... Ее бесчувственные губы еле сложили слова в осмысленную речь:

-- От родов... еще не было слыханно, чтобы бог Циклона сказал что-либо доброе какому-нибудь человеку...

Лаудвиг так и шлепнулся в воду. Только когда всплыл на поверхность, он добавил:

-- Тем более, чтобы он обратился к человеку по имени!

Они слышали только хлюпанье под своими ногами да заунылое поскрипывание деревьев. Уже долго шли молча, так как сил на разговоры не оставалось. Чудом уцелевший в сумбуре последних событий факел вяло освещал мертвое красками пространство. Спать хотелось неимоверно. Жгучий голод заставлял глотать воздух.

-- Ты хоть отдаленно имеешь представление, куда мы идем? -- Лаудвиг сделал паузу в движении и вяло посмотрел назад.

Ольга, изможденная до предела, лишь покачала головой.

-- Лишь бы выбраться из болота, -- пробормотала она, -- а там найдем какую-нибудь тропинку.

Снова хлюпанье под ногами и снова долгое молчание. Лаудвиг очередной раз споткнулся, но вместо того, чтобы грязно выругаться, спросил:

-- Нет, ты точно слышала, что он назвал меня своим братом?

-- Собственными ушами слышала.

-- Что бы это могло значить? -- вопрос был задан, наверное, уже в пятнадцатый раз. -- У меня есть два брата... Правда все мы от разных матерей. Старший, Жерас, умер. А младший... Как-нибудь расскажу тебе про своего чудаковатого Пьера. Таких во всей вселенной не сы... а, черти! -- Лаудвиг снова споткнулся и по пояс погрузился в трясину. Тут уж он показал все искусство своего черного красноречия. Ольге даже стало неловко.

Пространство больше не кривлялось, и небесные костры не падали на человеческие головы. Циклон Безумия давно канул в Неизвестность. Обыденная и даже в чем-то скучноватая действительность окружала их со всех сторон. Темнота издевалась над робким трепещущим огнем: то сожмет его в свой черный кулак, то начнет теребить его испуганное пламя. Редкие обитатели болота иногда подавали неясные звуки. Вдруг в воде что-то булькнет, или некая летучая тварь прожужжит над самым ухом.

-- Кажется, сухой островок! -- Принц произнес это на последнем дыхании. Кое-как он выволок свое измотанное тело на сушу, решил помочь Ольге, но в результате они вместе свалились в воду. -- Нам ведь нескучно, правда?

Он больше не нашел что сказать, глядя на ее мокрую, сплошь покрытую тиной одежду. Ольга лишь тяжело глотала смрадный болотный воздух. А Лаудвиг, оказавшись на острове, почувствовал, что от сильной усталости у него перед глазами забегали разноцветные мурашки: красные, белые, зеленые огоньки... Он распластал на траве свое тело. Отдышался. И мурашки исчезли.

-- Мне кажется, мы никогда отсюда не выберемся! -- Ольга начинала паниковать. -- Мне холодно! Я здесь простыну и умру! -- Она вполоборота повернула голову. -- А тебе жалко будет, если я умру?

Лаудвиг не ответил. Он вдруг увидел над головой ветви хвойного дерева с обилием крупных шишек. Затем медленно-медленно поднялся.