Андрей Гребенщиков - Обитель снов

– Может, он мне в суп нассал? – юноша искал объяснение неестественному поведению вертухая и не находил. А ведь ничто так не портит аппетит, как непонятки. Особенно непонятки, касающиеся еды. Он обнюхал каждое блюдо, с пристрастием оценил цвет жидкостей и состав баландообразной каши, также довольно жиденькой. Пальцами ощупал каждый гриб, выискивая небольшие иглы или другие острые металлические предметы, – слышал он и о таком способе смертоубийства. Ничего. Вроде бы…

Желудок – непокорный и совершенно неуправляемый орган – бесился от близкого присутствия долгожданной еды, которая по идиотской прихоти хозяина все еще не попала внутрь. Доводы недоверчивого разума с каждой минутой все сильнее заглушались утробным урчанием, однако тандем из брезгливости и инстинкта самосохранения все же перекричал громогласного нарушителя спокойствия и отправил Никиту в поход за хвостатым экспертом в области здоровой пищи и нездоровых ядов.

– Хвост, привет! – юноша извлек из клетки недовольного мутанта, еще секунду назад наслаждавшегося крепким и безмятежным сном. Мини-крыс на своем языке пропищал глупому двуногому все, что он думает о наглых людях, и вновь задремал, совершенно не тяготясь неудобной позой, – мудрое животное может спать даже в ладонях примитивных прямоходящих гигантов.

– Хвост, хорош массу давить, – вернувшись в магазин, Ник вновь покусился на покой зверька и пощекотал ногтем толстое брюшко отъевшегося за последнее время обитателя дядиного кабинета. – Говорят, такие, как ты, имеют хороший нюх на отраву… Правда, я до сих не знаю, что ты за зверь такой, но раз уж похож на крысу, то не откажи в любезности…

Никита поочередно сунул в крошечную пасть Хвоста по кусочку от каждого блюда. Малыш было возмутился столь безапелляционному обращению, однако, распробовав «экзекуцию» на вкус, смилостивился и без лишних уговоров отведал человеческой каши, похлебки и грибов, отказавшись только от напитка. Но отказ сопровождался столь бурной реакцией – мутанта буквально передернуло от одного запаха данного «отвара», – что последние сомнения относительно качества этого продукта исчезли без следа.

– Спасибо, дружище, выручил. Вечером получишь двойной паек, премиальные, так сказать.

Пока юноша относил на место героическое животное, он беспрестанно прокручивал в голове обстоятельства неприятного открытия. Нервозное поведение Вадима – это раз, обед, поданный не вовремя, чего раньше в принципе не случалось, – это два, а три – еду должен был подать заступающий на пост охранник, то есть сменщик Вадима, но никак не он сам. Нестыковочка получается…

– Вадик, дружище, – Ник появился на платформе с чашкой в руке, – отведай вкусного напитка, раздели со мной скромную трапезу.

Охранник отмахнулся от протянутой чашки с такой силой, что она отлетела в сторону метров на десять и со звоном покатилась по бетонному полу. Ник секунду разглядывал перекошенное от ужаса белое лицо Вадима, а затем без замаха ударил его кулаком в челюсть. Хорошо поставленного прямого удара хватило, чтобы сбить вертухая с ног, тот беззвучно завалился на спину. Тут же завозился на полу, пытаясь подняться, но юноша его опередил. Оседлав лежащую жертву, Ник осыпал ее градом ударов: справа, слева, справа, слева, кулаки только мелькали в воздухе, обрушиваясь на отравителя.

Когда прибежавшие на шум дозорные оттащили Никиту в сторону, Вадим, лежащий в луже собственной крови, уже не двигался.

– Кузнецов, ты понимаешь, что натворил?!

Дознаватель с именем, которое Никита никак не мог вспомнить, вышагивал вокруг привязанного к стулу пленника, и было по всему заметно, что сдерживается безымянный от привычных методов допроса только благодаря фамилии задержанного буяна. Нельзя на Донской безнаказанно избивать Кузнецовых. Даже младших.

– Он пытался отравить меня…

– Хорош врать, маленький сученыш! Нападение на дозорного при исполнении – этого уже хватит для серьезного наказания, но ты еще и избил его до полусмерти! Это, твою гребанную мать, высшая мера! Расстрел, тупой ты ублюдок! Молись, чтобы Вадика откачали: если он ноги протянет, никакой Буйно от «вышки» уже не спасет.

– Он хотел убить…

– Неважно, кто что хотел! Убил, или почти убил ТЫ! При куче свидетелей! Ты позоришь имя своего дяди. И именем этим уже не прикроешься от заслуженного наказания, даже не надейся! Кончилось веселье за счет станции, ответишь за все сполна, упырек.