E.Allard - E Allard And in Hell is Hell

— Да-да, — пробормотал Вонг, стараясь скрыть недоумение от неуклюжего поведения своего подопечного.

— Что ещё вы можете показать?

— Стрельбу по мишеням и…

— Ладно, Вонг, — не скрывая раздражения, перебил его Уолт. — Надеюсь, в следующий раз ваш боец покажет более впечатляющие успехи. Если этот так называемый интеллектуальный воин и лучше ваших безумных мутантов, то совсем ненамного.

Выпрямившись, он бросил холодный взгляд на Вонга, который, казалось, при его маленьком росте стал похожим на лилипута, и направился к выходу. «В сущности, зачем мне все эти мутанты?» — думал Уолт. «Когда у меня есть Форден или Фолкленд. Что не имеет значения. Да и он, в сущности, мне ни к чему. Его оружие я могу выпускать и без него. Он перестал представлять опасность для меня. Благодаря внушениям доктора Штейна он забыл об Ирэн, забыл о своих альтруистических замашках, стал настоящим бандитом. То, что нужно». Уолт дошёл до железнодорожной станции и присел в зале ожидания.

Когда пришёл поезд, он медленно зашёл в своё купе и, откинувшись на спинку широкого кресла, обшитого бордовым бархатом, закрыл глаза. Перед его мысленным взором возник цех завода по производству роботов. Совершенные, механические создания, практически неуязвимые, благодаря защите, придуманной Фолклендом. «Райзен оказался круглым болваном, и поплатился за это», — подумал самодовольно Уолт. «Он боролся с Фолклендом, а я использовал его талант для осуществления своих планов. Райзен уничтожил Фолкленда за то, что тот шёл вразрез в его принципами, а я внушил ему свои идеи, и он стал марионеткой в моих руках».

Когда Уолт оказался на улице Атлант-Сити, его уже поджидала роскошная, массивная машина с открытым верхом, и вышколенный шофёр за рулём. Машина быстро пронеслась по улицам, свернула к особняку хозяина города. Уолт с гордостью оглядел здание, подумав, что стоит что-нибудь пристроить, новенькое, портик или балюстраду. Он прошёл в прихожую и приказал дворецкому:

— Через полчаса подавайте на стол. Я буду обедать.

Дворецкий молча поклонился и исчез в проёме двери. Ровно через полчаса, Уолт вошёл в столовую, где на столе, накрытым льняной скатертью уже поджидали его экзотические блюда, искусно приготовленные лучшим поваром этого города.

— Ты плохо спала? — спросил Уолт жену, которая присоединилась к нему. — Или заболела?

Он заметил, что Ирэн выглядит расстроенной и осунувшейся, после того, как Фолкленд женился и совсем перестал обращать на неё внимания. «Моя жена может принадлежать только мне», — подумал Уолт самодовольно.

— Да. Кошмары снились, — объяснила Ирэн, потирая виски.

— Вот как. Тогда тебе лучше пойти к нашему семейному психоаналитику, чтобы он проконсультировал тебя. За что я плачу ему такие огромные деньги, если он не может помочь моей жене?! — презрительно произнёс Уолт. — Обязательно сходи. Мой шофёр подвезёт тебя.

— Хорошо, дорогой, — ответила Ирэн равнодушно, наклоняясь над тарелкой

«Как она постарела», — подумал недовольно Уолт. «Надо провести курс омоложения для неё. Иначе она будет выглядеть старше меня. И что Фолкленд в ней нашёл? Заурядная внешность. Неплохая фигура, но я мог бы найти женщину и с гораздо лучшими внешними данными. Возможно, мне стоило жениться на юной дочери Кеплера. Надо подумать над этим. Да, Кеплер в последнее время ведёт себя очень, очень странно. Это подозрительно».

***

После обеда Ирэн поднялась в свою комнату, и опустилась на стул рядом с трюмо, заметив, что от бессонницы у неё тёмные круги под глазами. «Боже, как меня замучил этот сон», — подумала она, потерев виски. Она вытащила из ящика папку и, выскользнув из своей спальни, поднялась на самый верх, там, где под стеклянной крышей росли диковинные растения, маленькие деревца, увешанные странными фруктами, благоухали роскошные орхидеи. Она раскрыла папку, в ней лежали ноты. Вначале тихо, потом громче она стала выполнять упражнения.

Здесь её никто бы не услышал, особенно муж. Больше всего Ирэн почему-то опасалась, что об её занятиях узнает муж, ненавидевший оперное искусство. Она все сильнее и сильнее ощущала, как чувства к Генри Фордену лишают её душевного спокойствия. Чем сильнее она любила его, тем меньше он интересовался ею. Тот день, когда он женился на дочери Кеплера, стал самым печальным днём её жизни. И вдруг Ирэн вспомнила, что в их единственную ночь, которую они провели вместе, Генри признался, что полюбил её, когда услышал, как она поёт. Она была уверена, что он ошибся, но ей почему-то пришло в голову, если она научиться петь, то сможет его вернуть. Она нашла по объявлению в газете нужного человека, Тобиаса Ллойда, учителя пения. Он принял её холодно, провёл в гостиную, и сразу напрямик спросил: