Виктор Глумов - Солдаты Омеги (сборник)

Артур замер, подождал, когда манисы приблизятся (на звук ориентировался, должно быть, ничего же не видно ему), и пронзительно завопил на одной ноте. Один манис поднялся на дыбы — зрелище было завораживающее и страшное, другой встал как вкопанный и затряс башкой.

Толпа, бегущая за ящерами, остановилась.

Артур снова крикнул, на этот раз какую-то команду — Лекс не разобрал, какую. Оба ящера развернулись и поперли прямо на толпу. Раздались вопли — кого-то затоптали. Артур кинулся к скалам огромными прыжками.

— Что ты сделал? — спросил потрясенный Гус.

— Велел домой бежать… И нам бы…

Они рванули вперед, первым бежал Лекс, стараясь ориентироваться по картинке в очках, а за спиной их уже стреляли, только, к счастью, попасть не могли. Гус дышал тяжело, ему ночная пробежка давалась с трудом. Меньше надо жрать на халяву, особенно когда понимаешь, что тебя будут убивать и придется спасаться.

Лекс с раздражением подумал, что в последние дни он только убегает. Надоело. Вот драться в крепости весело было, снова человеком себя ощутил, а убегать — не по нему. Он — будущий офицер, пусть «мясо» бегает. Звенела вода, недалеко пищали, перекликаясь, мелкие мутафаги, а позади шумела погоня. Лекс прибавил темп. Артур ухватил его за ремень, Гус положил руку на плечо. Ноги попадали в ямки, подворачивались, но Лекс старался не сбавлять скорость.

Погоня понемногу отстала: сначала слышны были топот и ругательства, когда кто-нибудь спотыкался, потом — призывы «остановиться и накатить, не уйдут, гаденыши!», наконец топот стих — видно, призывам вняли.

— А мы куда идем? — спросил вдруг Артур.

Гус упер руки в бока и потянулся:

— Куда надо, туда и идем… Нам путь к дому перекрыли, поэтому двигаем в город Древних, там заночуем. А может, и жару пересидим. Я, юноши, набегался. С меня хватит. Я ни на какую высоту с вами не полезу, хотите — одни лезьте. Очки отдай-ка.

Лекс послушался. Гус зашагал вперед. Парни, особо не торопясь, шли следом. Лексу надоело молчать, Артуру, похоже, тоже — он заговорил первый:

— Расскажи, а как там у вас в Омеге было? Как тебя тренировали? Тяжело, наверное, когда из дома забирают…

Лекс понял, что это ему, Артуру, трудно вдали от дома, но ставить земляка на место не стал, ответил:

— Не тяжело. Ты же помнишь, как мне жилось… Это тебе все на блюдечке подносили, Красавчик, а я… Омега была моей семьей, настоящей семьей. Тебе этого, наверное, не понять. А я объяснить не смогу.

— А ты попробуй. Вас только воевать учили?

— Нас всему учили. А воевать… Я же первый раз человека убил… — он запнулся, чуть не выдал себя, — уже здесь, на Полигоне. А ведь даже на испытании не смог. Ты, наверное, убивал, а я считай жизни не видел.

Артур обиженно засопел:

— Я, знаешь, тоже не убийца. Что ты меня таким выставляешь? Ну да, конечно, когда кетчеры — оно понятно, но вот просто так… И я всегда защищал свою жизнь! Даже когда на этом вашем испытании омеговца…

Лекс резко остановился, повернулся к Артуру, сгреб его за грудки:

— Омеговца — что, шваль дикая?!

Артур вцепился ему в запястья, попробовал вырваться — бесполезно. Лекс был сильнее, особенно сейчас. Эта шваль подняла руку на омеговца?! И даже понятно, на какого — только один курсант был ранен на первом испытании, не сумел ударить «мясо» ножом, за что и поплатился. И теперь «мясо», это самодовольное «мясо» хвастает своим подвигом!

— Отвечай, — прошипел курсант. — Отвечай. Или я тебя убью.

— Эй, юноши! — позвал Гус. — Хватит нежничать, идем!

— Сейчас! — крикнул ему Лекс. — Сейчас, выясним кое-что и пойдем! Ты ступай пока, нам поговорить нужно.

Артур молчал. Его лицо в свете звезд казалось белым пятном, а волосы — чернее черного. Понял, скотина, что сболтнул лишнего, не хотел, наверное, говорить. Ничего, быстренько все расскажет, все выложит. А если не захочет — Лекс будет его пытать. В теории он знает, как это делается.

— Я его ранил, — выдавил из себя Артур. — Я защищался.

— А он не смог тебя убить! — крикнул Лекс ему в лицо и разжал пальцы.

Артур отшатнулся.

Курсант вытер руки о штаны. Ему было противно. Обрадовался, наивный, что земляка встретил. Зря радовался.

— Я к тебе как к человеку, — процедил Лекс сквозь зубы, — скажи спасибо, что ты мне пока нужен, понял? За Гая… Ты хоть понял, что волоса его не стоил? Что он не мог ни в чем не повинного убить? А ты… — Развернулся, плюнул и пошел к Гусу.

Гус хлопнул Лекса по плечу, тот дернулся. Мертвечина. «Мясо» — мертвечина, нужно об этом помнить.