Виктор Глумов - Солдаты Омеги (сборник)

В начале сезона он жаловался на неурожай: пшеница не заколосилась, кукурузу жара побила, скотина передохла, и просил уменьшить плату. Лекс отказался. Во-первых, как бы ни шли дела на ферме, хозяин всегда ныл, а во-вторых, продовольственный план уже был составлен и заверен в Цитадели. Пожалей Лекс Юри, придется других обирать.

Получив отказ, остепенившийся бандит поник, потоптался у выхода, обернулся…

Вспомнив его взгляд, Лекс метнулся к радиоточке и приказал:

— Сержант Рик! Штурмовую группу срочно на ферму Хмурого!

Из наушников донеслось «Есть!».

Лекс наплевал на Устав и к ферме ехал не в танкере, а в грузовике, чтобы обозревать окрестности. Он до последнего надеялся, что вот сейчас из-за поворота вырулит колонна, окутанная облаком пыли. Ни разу фермеры не оказывали сопротивления Омеге — с какой стати? Выгоднее от омеговцев откупиться и жить себе спокойно, чем бороться с ордами кетчеров и прочих неудачников, охочих до чужого добра. Но чем ближе колонна подъезжала к ферме, тем отчетливей становилось дурное предчувствие.

У ржавых ворот стоял танкер, а вот ни грузовика, ни омеговцев поблизости не обнаружилось.

— Полная боевая готовность, — скомандовал Лекс по рации.

— Так точно, — отозвался Рик.

За два года службы лейтенант успел привыкнуть к своим бойцам и отказывался верить, что мог их потерять.

В знойном мареве тонула ферма. Не обычная ферма Пустоши — ощетинившаяся колючей проволокой, огражденная забором из побитого ржавчиной железа, — а мирное поселение с невысоким каменным забором, за которым угадывались сложенные из известняка постройки. Дозорная башня напоминала обычный дом, стекла отражали лучи закатного солнца и отливали золотом. Как правило, завидев омеговцев, дикие начинали суетиться и заранее отпирали ворота. Сейчас же в окрестностях фермы — ни души.

Танкер, шедший в авангарде колонны, затормозил. Лекс подождал, пока экипаж займет боевые позиции, и спрыгнул на землю. Поскрипывали петли незапертых ворот, да ветер со свистом вращал лопасти ветряков. Нехорошая тишина — мертвая.

Экипаж танкера, восемь человек с автоматами на изготовку замерли у въезда. Трое рядовых устремились за ограждение — хлопая крыльями, в небо взвилась стая ворон. Птицы покружили над фермой и расселись вдоль забора. Донеслись сдавленные ругательства. Сжимая автомат, Лекс побежал к воротам, забыв о том, что ему может грозить опасность.

В середине двора, у колодца, на виселице болтались голые тела. Еще три трупа распластались на земле. На спине ближайшего краснела расклеванная рана, лица двух других вороны изуродовали до неузнаваемости.

Танкист ногой перевернул тело, лежащее на спине, и многоэтажно выругался. Плечи его опустились, он сел на корточки возле мертвеца и ссутулился. Лекс, подойдя поближе, узнал в погибшем рядового из новеньких. В трех шагах лежал сержант Тео. Наверное, проклятые дикие напали внезапно, перебили бойцов и раздели, пуленепробиваемые жилеты — отличная добыча. Нелюди. Падальщики. Они ничем не лучше ворон, пирующих на трупах. Никому не будет пощады!

Лекс сжал кулаки, кровь прилила к щекам.

— Обыскать деревню! — крикнул он. — Найти выродков любой ценой!

Но бойцы отлично знали свое дело и уже прочесывали ферму.

— Пусто! — донеслось издали. — Они ушли.

Пока ребята из второго танкера снимали повешенных, взбешенный Лекс обходил дом за домом, сарай за сараем, хотя отлично понимал, что бунтовщики побросали пожитки в угнанный грузовик и покинули деревню. Найти бы хоть кого-нибудь! Растянуть на воротах и оставить медленно поджариваться. И предсмертные вопли будут ласкать слух, как самая нежная музыка. Смерив шагами очередную комнату, Лекс на миг остановился у почерневшего зеркала и не узнал себя. На него глядел хищник, замерший перед прыжком. Лекс ударил — зеркало рассыпалось осколками.

На трупы, сложенные в рядок у колодца, он старался не смотреть. В груди бурлила и клокотала ярость. Отодвинув танкиста, смолящего самокрутку, Лекс вскарабкался на танкер, надел наушники, связался с гарнизоном и доложил:

— У нас потери. Восемь рядовых и сержант Теодор. Ферма Хмурого взбунтовалась. Срочно доложить командиру гарнизона. — После чего откинулся в неудобном кресле, ожидая распоряжений. Впрочем, он заранее знал реакцию руководства. Поимка бунтовщиков была делом чести. Отныне Хмурый вне закона.

Спустя два часа поступило донесение: беглецы расположились на ночлег на свалке недалеко от фермы Артура, названого брата Лекса. Женщинам и детям приют предоставил Артуров сосед Феня, хотя в каждом поселке была радиоточка и всем уже сообщили, что людей Хмурого ищут омеговцы.