Захар Артемьев - Штрафной бой отряда имени Сталина

Что победит в вечной схватке в кровь?

Солнце палило невыносимо, лежать между камней было сущей пыткой. Николай зажмурился и сглотнул пересохшим горлом. Вода давно кончилась, да и пить ее надо было осторожно. Он плавно поворочался в своей лежке среди огромных валунов, которые, очевидно, принесло сюда еще во времена ледникового периода, снова прижал раскаленный от солнца бинокль к глазам и всмотрелся в происходящее внизу.

Удальцов лежал на огромном каменистом холме, а снизу, прямо перед ним, на огромной поляне располагался концентрационный лагерь, разделенный на много отделений глухими дощатыми заборами с колючей проволокой, пущенной поверху. Чуть дальше за колючкой и бараками в раскинутых палатках квартировали немцы, числом, наверное, не меньше батальона. Посередине палаточного лагеря располагались два шатра, иначе их было и не назвать, потому что, хотя и сделаны они были из зеленой ткани, но были похожи на купола цирков-шапито. Оборудован лагерь был по-немецки аккуратно: палатки тянулись ровными рядами, стояли часовые, несколько бронетранспортеров и танк выстроились в линейку. Рядом виднелась бочка бензозаправки.

Однако внимание Николая привлекал сам концентрационный лагерь. Происходящее там ужасало и притягивало взгляд одновременно. События, которые Удальцов увидел в отделенном от внешней вселенной микромире концлагеря, навсегда запечатлелись в его памяти.

Огромные зеленые ящеры лазали по решетчатой крыше вольера, проявляя чудеса ловкости и скорости. Они прыгали по стенам своей клетки, хватая с пола куски мяса то могучими мускулистыми руками, больше похожими на руки человека, то использовали для этого длинные раздвоенные языки, прятавшиеся между рядами акульих зубов. Именно этих тварей-выродков ребята и повстречали в лесу, когда подошли к сгоревшей деревне всего сутки назад.

В соседней клетке обитали странные шестилапые рыси, длиной, правда, больше похожие на львов. А рядом на солнце развалились огромные гориллоподобные существа. Потрясало Николая то, что от всех этих клеток доносились крики, по тональности и звуку очень напоминавшие человеческую речь.

Он снова почесал голову и потер уши. Увиденное больше всего походило на галлюцинацию, но не верить своим глазам было невозможно.

– Что это за чертовщина тут творится?! – бормотал Коля себе под нос. Внутри у него все сжималось, сердце билось чаще обычного, липкий страх подбирался к груди, но, вздохнув, он заставил себя успокоиться.

Удальцов присмотрелся, но неожиданно лег ничком, опустив голову в заранее присмотренную ложбинку между камней. Он заметил, что часовой ближайшей караульной вышки снова взялся за бинокль. По этому часовому-немцу можно было сверять часы. Он хватался за бинокль каждые пятнадцать минут и ровно пять минут всматривался в холм и близлежащие окрестности.

Этот концентрационный лагерь охранялся очень хорошо. По периметру были вырыты окопы, снабженные мешками с песком, повсюду были грамотно расставлены пулеметы, готовые пресечь любую атаку из леса. Снаружи вдоль ограждения была проведена широкая лента из песка, известная Удальцову как контрольно-следовая полоса, около которой каждый час проходили патрули, снабженные служебными псами.

Наконец часовой опустил свою оптику, Коля вновь по часам с секундомером убедился в его пунктуальности, и присел на табуреточку. Николай же немедленно взялся за свой бинокль. И продолжил наблюдение.

Увиденное ночью зарево шло отсюда. Очевидно, что устроитель немецкой военно-полевой базы плевать хотел на светомаскировку. Причина стала ясна после непродолжительного наблюдения. Невдалеке располагался лесной аэродром немецко-фашистских ВВС люфтваффе, так как над зоной то и дело пролетали патрули «мессершмитов» МЕ-109.

Найти зону оказалось несложно. Еще ночью, в темноте, ребята засекли по компасу направление и, едва рассвело, снялись с места и двинулись в ту сторону. Шли они, пока не уперлись в грунтовую дорогу. Как выяснилось после краткой доразведки, проведенной со всеми предосторожностями, одним концом дорога упиралась в поляну с забитым трупами оврагом. Второй конец дороги должен был куда-нибудь привести. Пошли вдоль дороги, держась от нее на приличном удалении, и в итоге вышли на зону.

Каждый из них помнил главную задачу разведчика – увидеть и доложить. Поэтому, помня старую притчу о яйцах и корзине, ребята разделились, заранее сговорившись о местах сбора и отсечения погони в случае чего. Николаю выпало идти на холм, и сейчас, лежа на самом солнцепеке, он проклинал свой выбор, не подозревая, что оказался самым счастливым из их троицы.