Владимир Венгловский - А зомби здесь тихие (сборник)

– Вы… – Клерк шумно вздыхает, словно воздух в комнате разом становится разряженным, и заканчивает: – Играл. В моментальную лотерею. Помню, сначала еще пришел в ярость, подумав, что это какая-то дурацкая шутка, а потом…

– Чудесно! – Я потираю ладони. – Итак, все это недвусмысленно свидетельствует о том, что наша встреча была предопределена. У вас – проблема, у меня – решение проблемы. Оплата произведена надлежащим образом…

С этими словами я поднимаю копилку, несколько раз энергично встряхиваю, а потом интересуюсь:

– Слышите?

Клерк закусывает губу. Ему жутко от одной мысли, что будет, если он скажет правду. И все же он решается:

– Нет.

Я хохочу, запрокинув голову, и показываю ему большой палец:

– Вот именно! Нет! И быть не может!

– А?..

– Понятия не имею, к кому они попали. И не узнаю до тех пор, пока этот «кто-то» не окажется у меня на пороге. А теперь… начнем?

Он торопливо кивает, пока с моей стороны не последовала еще какая-нибудь безумная выходка. Ха! Неужели клиент до сих пор не понял, куда он попал?

Я поднимаюсь из своего кресла и подхожу к стоящей в глубине «приемной» дешевой ширме «под Китай», расписанной усатыми водяными драконами. И выкатываю из-за нее на середину комнаты…

– ЧТО ЭТО?!

Клерк явно в шаге от того, чтобы сорваться с места и бежать прочь, теряя подметки. Зря. После того, как плата внесена надлежащим образом, у него осталась только одна возможность покинуть борт.

– Вы слышали, должно быть, что многие психотерапевты во время сеансов предлагают своим гостям прилечь на такой специальный диванчик?

– Да, конечно. Но это…

– Это – мой диванчик. Стоит признать, что он немного жестковат, и все же в нашем деле без него никак не обойтись. Прошу вас. Обувь можно не снимать. Хотя… Будьте любезны, развяжите шнурки и галстук.

– Вот прямо сюда?

Клерк вытягивает руку. Пальцы ходят ходуном, когда он приближает их к старому грязно-белому медицинскому столу-каталке. Затягивающий его прозрачный целлофановый чехол, украшенный несколькими глубокими продольными и поперечными разрезами, не скрывает пары плохо замытых буроватых пятен.

– Совершенно верно. Ну же, смелее! И не забудьте о моей просьбе.

В общем, гость устраивается. Пока он ерзает, пытаясь устроиться поудобнее (как будто это возможно), я быстро завязываю шнурки на его ботинках и галстук по-новому: кинжальным, фламандским и плоским узлами соответственно. Клерк несколько раз пробует робко приподнять голову, чтобы рассмотреть, какое еще злодейство я замыслил, но я мягко надавливаю кончиками пальцев на его лоб. В последний раз затылок гостя с глухим стуком соприкасается с поверхностью стола, после чего Клерк наконец прекращает попытки и я вновь возвращаюсь в свое кресло.

– Глаза закрывать? – летит мне в спину.

– Как угодно. Мне не мешает.

Гость пробует и так, и эдак. С его точки зрения непонятно, что хуже. В итоге он принимает решение пялиться в потолок. Что по мне – так себе зрелище. Впрочем, это ненадолго…

– Хай, чувак!

В комнату входит Белый Брат. Нет, не входит. Втекает, точно струйка мертвенно-сладкого дыма из курильницы с опиумом. Двигаться так умеет только он. Элегантно. Волнующе.

Неотвратимо.

Как обычно, он игнорирует дверь и возникает прямо из стены, да еще с этим идиотским громким «Чпок!». Подсмотрел в каком-то мультфильме и теперь развлекается, зная, что меня это бесит.

Поскольку в данный момент я как раз рисую на борту кораблика глаз, – в одной руке модель, в другой – кисточка с голубой краской, в зубах – еще одна, с белилами, – я не отвечаю на приветствие.

Он проходит по комнате танцующей походкой – ослепительная белизна ткани, кожи, волос с единственным ярким пятном – ярко-алыми, чувственными, почти непристойными в своей бесстыдной притягательности губами – и останавливается напротив меня. Замирает, слегка склонив голову к левому плечу.

– Типа «Арго».

Не вопрос, нет. Он слишком хорошо меня знает. И все-таки ошибается, хотя о Парадоксе Тесея и связанном с ним судне, разумеется, слышал. Не удивлюсь, если именно он придумал эту ситуацию – шуточка вполне в духе моего неугомонного соседа и конкурента.

Я как раз заканчиваю рисовать и, отведя руку, любуюсь достигнутым эффектом. Глаз заговорщицки подмигивает мне с просмоленного соснового борта. Белый Брат, не выдержав, фыркает:

– Позер!

– Уж кто бы говорил! – не остаюсь в долгу я, ставя модель на стол и вытирая тряпкой испачканные в краске руки. Едва очутившись на гладкой поверхности, кораблик начинает покачиваться, словно колеблемый легкой волной, а его парус натягивает залетевший из кухни ветерок, пахнущий солью и йодом. Отдаленным эхом звучат крики чаек, поскрипывание канатов и, разумеется, шепот – шелест – шорох воды.