Сьюзен Коллинз - Сойка-пересмешница

Все еще под впечатлением от страшного рассказа Пита, мы идем по улицам, усыпанным битым стеклом, к нашей цели — кварталу, который нужно занять. Реальное, хотя малозначительное задание. Собираемся вокруг Боггса, чтобы изучить голографическую проекцию улицы. Капсула с пулеметным огнем находится в первой трети улицы над навесом одного из зданий. Вероятно, можно запустить ее при помощи выстрела. Капсула с сетью установлена в дальней части квартала, почти у самого перекрестка. Здесь нужен доброволец, который приведет в действие датчик движения. Вызываются все, кроме Пита, который, кажется, не совсем понимает, что происходит. Моя кандидатура отвергнута. Меня посылают к Мессалле, который накладывает мне макияж для крупных планов.

По команде Боггса отряд занимает позиции, после чего мы ждем, пока Крессида расставит операторов. Они слева от нас — впереди Кастор, чуть сзади Поллукс — и стоят так, чтобы не попадать в кадр. Мессалла подрывает пару дымовых шашек для создания соответствующей атмосферы. Так как это и боевое задание, и съемка одновременно, я уже собираюсь спросить, кто командует операцией, и тут Крессида рявкает: «Мотор!»

Мы идем по затуманенной улице — как на учениях в Квартале. Каждому нужно взорвать хотя бы одно окно, но настоящая цель только у Гейла. Когда он подбивает капсулу, мы ныряем в подъезды или прижимаемся к розовым и оранжевым камням мостовой, пока над головами свистят пули. Спустя некоторое время Боггс дает команду выдвигаться.

Не успеваем мы встать, как нас останавливает Крессида — ей нужно сделать несколько крупных планов. Мы по очереди повторяем наши действия — падаем на землю, морщимся, прячемся за укрытиями. Все понимают, что это серьезное дело, и все-таки каждый чувствует себя слегка по-дурацки — особенно когда выясняется, что в отряде есть актеры еще и похуже меня. Значительно хуже. Мы помираем со смеху, глядя на то, как Митчелл раздувает ноздри и скрипит зубами, изображая отчаяние, и Боггсу даже приходится нас отчитать.

— Включить мозг, отряд четыреста пятьдесят один, — строго говорит Боггс, но видно, что он тоже пытается скрыть улыбку. Бросив взгляд на с ледующуюкапсулу, он размещает голограф так, чтобы освещение было оптимальным, и делает шаг назад. При этом он наступает на оранжевую плитку, приводя в действие бомбу, взрыв которой отрывает Боггсу ноги.

Цветной витраж реальности разбивается вдребезги, открывая ужасный мир, находившийся за ним.Смех сменяется воплями, мостовую пастель ныхтонов заливает кровь, а спецэффекты, использованные для телесъемки, скрывает настоя щийдым.

Второй взрыв как будто раскалывает на части самвоздух. В ушах звенит, но я не могу понять, где рвануло.

Добираюсь до Боггса, пытаюсь разглядеть что-нибудь в кровавом месиве, ищу, чем можно остановить кровь. Хоумс отталкивает меня, раскрывает аптечку. Боггс хватает меня за руку. У него серое лицо — покрытое пеплом лицо умирающего. Он угасает, но продолжает командовать:

— Голограф.

Голограф. Я бешено раскапываю груду лип кихот крови обломков, содрогаясь, когда натыкаюсь на кусочки еще теплой плоти. Голограф, каки сапог Боггса, застрял в шахте лестницы. Я достаю устройство, вытираю его ладонями и возвращаю командиру.

На культю, в которую превратилось левое бедро Боггса, Хоумс наложил какую-то давящую повязку — но она уже промокла насквозь. Сейчас он прилаживает жгут над коленом правой. Остальные бойцы заняли оборону вокруг нас и съемочной группы. Финник пытается оживить Мессаллу, которого взрывная волна впечатала в стену. Джексон орет в рацию, требует прислать медиков из лагеря, но я знаю: врачи не помогут. Еще в детстве, наблюдая за работой матери, я заметила— если лужа крови достигает определенного размера, человека уже не спасти.

Я встаю на колени рядом с Боггсом и готовлюсь сыграть ту же роль, что когда-то с Рутой и морфлингом из Шестого. Я буду держать Боггса за руку, пока он уходит. Но обе руки у него заняты: он работает на голографе — вводит какую-то команду, прижимает большой палец к экрану, чтобы провести идентификацию, называет пароль — последовательность букв и цифр. Экран вспыхивает зеленым, освещая лицо командира.

— Утратил способность командовать отрядом, — говорит Боггс. — Доступ ко всем секретным материалам передается солдату отряда 451 Китнисс Эвердин.

Из последних сил он поворачивает голограф в мою сторону.

— Назови свое имя.

— Китнисс Эвердин, — говорю я в поток зеленого света, и внезапно он окружает меня. Сканирует? Записывает? Ослепляет? Тут свет гаснет, и я трясу головой, чтобы прийти в себя. — Что ты сделал?