Роман Злотников: Последний рейд

Все началось полтора года назад.

Большую часть из своих восемнадцати лет Лоис была практически образцовой дочерью. До десяти лет она свято верила, что подарки на Новый год приносит Святая Мать Мария, спускающаяся по каминной трубе на суровой нитке, воткнув в крышу штопальную иголку, пока ее ездовые кошки топчутся на заснеженной крыше. В десять лет она поступила на подготовительное отделение штурманского училища флота Ее Величества и в первый же день пришла зареванная. Оказалось, девочки из ее группы высмеяли ее за то, что она до сих пор верит в Святую.

В тринадцать она сорвалась с брусьев и сломала себе два ребра, но никому об этом не сказала и еще неделю ходила в училище, стоически терпя боль весь день и плача ночами. И только в воскресенье, когда дочь отказалась идти на каток, Элирилл заподозрила неладное. Так что ночь на понедельник Лоис пришлось провести в регенерационной камере во дворце… Это было ее первое посещение дворца, и девочка вернулась оттуда совершенно потрясенная. Следующие три года не было у молодой королевы более преданной сторонницы, чем юная Лоис Антема. А затем королева отправилась в свой вояж на Окраины (то есть это они так думали, что на Окраины), и… все рухнуло.

Элирилл тяжело вздохнула. Ладно, надо вставать и приниматься за домашние дела. Она сегодня взяла выходной. У младшей вечером школьный спектакль, они ставят какую-то костюмированную героико-патриотическую дребедень из времен Сюзанны IV, и она обещала Тамаре помочь ей с костюмом. Да и постирушки набралось достаточно. С тех пор как умер супруг, все домашние заботы свалились на шею профессора. Хотя, стоит признаться, пока Лоис не увязла во всех этих новомодных веяниях, она неплохо ей помогала по дому. И чего этой молодежи так неймется? Впрочем, когда-то и они были такими же. Правда, тогда юной Элирилл, только-только окончившей медицинское училище флота, мечталось о подвигах во имя короны или каком-нибудь глобальном медицинском открытии, а нынче молодым хочется вообще переделать мир…

Тут ее воспоминания о прошлом были прерваны самым бесцеремонным образом. Из кабинета раздался тон-гудок аппарата правительственной связи, и профессор, нахмурившись, торопливо проследовала в кабинет.

Когда вспыхнул стационарный экран правительственной связи, у Элирилл засосало под ложечкой. Похоже, ее выходной накрылся медным тазом. С экрана на нее смотрела сама адмирал Сандра:

— Профессор, у нас проблемы. Не могли бы вы срочно прибыть во дворец?

Элирилл тяжело вздохнула (ну что за день сегодня!) и кротко кивнула:

— Да, конечно, адмирал.

— Прекрасно, дисколет за вами я уже выслала. Он будет с минуты на минуту.

— А… — Профессор открыла рот, чтобы спросить, что случилось, но адмирал резко оборвала ее:

— Подробности по приезде. Жду, — и сразу же отключилась…

Через полчаса профессор Антема неловко перевалилась через борт дисколета и поставила ноги на вымощенную мрамором площадку перед парадной ротондой главного дворца. Судя по тому что они сели не на посадочной площадке и даже не на плацу, дела действительно обстояли не очень. Впрочем, иначе и быть не могло, со всем ординарным вполне мог бы справиться и дежурный врач. Тем более что персонал у нее в медицинском центре был вполне квалифицированный. Хотя в обыденной жизни Антема была излишне мягкой и доверчивой, почти классическим вариантом рассеянного профессора, все знали, что, как только дело доходит до профессиональных обязанностей, эта добрая и покладистая женщина становится сущей мегерой.

Адмирал встретила ее у лестницы. Причем не одна, а с Кетерспилом. Он сегодня был дежурным врачом. Элирилл поморщилась. Кетерспил был вполне квалифицированным урологом, но во всем остальном звезд с неба не хватал, и она держала его в центре в основном из-за его педантичности и старательности, да и все равно нужен же был хоть один специалист-мужчина — для обслуживания мужской части персонала, если вдруг случалось что-то экстраординарное и неотложное. Ну а любой ответственности Кетерспил боялся как огня. Вот и сейчас он буквально исходил потом, от чего адмирал невольно поморщилась…

— Идемте со мной, профессор, ваша пациентка уже в медицинском центре.

Пока они шли по коридору, профессор, чуть приотстав, тихо спросила у Кетерспила:

— Что случилось?

У Кетерспила тут же задрожали руки. Антема нахмурилась, на ее скулах заиграли желваки. Это как будто привело мужчину в чувство, но все равно, когда он начал говорить, его голос дрожал и пресекался: