Сергей Вольнов: Пожиратель пространства

— А надо бы, — гораздо тише добавляет он.

— Надо, — с ничего не выражающим лицом вторит капитану чиф. — Когда взлетим, можешь сбросить на них полный неотработанный контейнер с джи-восемь. Я выделю, не поскуплюсь.

— Джи-восемь — это сила! — произносит наш оружейник Уэллек-Рояллок-Гиэллак; чтобы каждый раз не ломать язык, мы зовём его просто Ург. — Выдели мне в арсенал контейнер-другой. Для полного комплекта, в коллекцию, мне только межзвёздного топлива не хватает.

Ург так шутит. У него в коллекции наверняка имеется пара-тройка штуковин и субстанций, способных дать фору не то что джи-восемь, но и джи-одиннадцать. (Новейший продукт, только-только поступил в продажу.)

В ходовой рубке торгового представительства собралась вся команда. Во плоти семеро. Плюс голос Ганнибала, воочию присутствовать физически не способного. Плюс голографические проекции Абдура и Номи, «оригиналы» которых сидят в центральной ходовой рубке нашего корабля, зависшего на стац-орбите в аккурат над нашими головами.

Где-то там, по коридорам, переходам и помещениям базовых модулей «Пожирателя», ещё шныряет Зигзаг. Но этого непоседливого м'ба крайне мало интересуют животрепещущие проблемы корабельной стратегии и тактики; основной сферой его интересов является розыск и утаскивание «чего-нибудь пожрать». Учитывая перманентность его перемещений, неудивительно. Для восполнения затрат энергии, ясный пень. В своё время мы долго не могли хотя бы поймать и рассмотреть, что оно такое, собственно, носится по коридорам и отсекам.

На борту мы его обнаружили после разгрузки и взлёта с планеты Ю-вай-ти-ти-восемьдесят девять-семьсот семьдесят шесть-триста семьдесят девять. В Пределах она более известна под названием К'ка, а также славится припортовыми притонами, в которых практикуется эротический массаж, наверняка самый потрясающий в освоенном космосе. Шустрый он типчик, наш м'ба, это да. Хорошо хоть не летает, крылья рудиментарные, а то бы звался не Зигзаг, а Хрендогонишь…

Заловив и идентифицировав, мы его сначала хотели Зайцем прозвать, воздав должное способу появления на корабле; но Тити предложила Зигзагом, и все единодушно сошлись во мнении, что змееобразное яйцекладущее существо Зайцем прозвать — как-то несуразно.

— Короче говоря, — резюмирует Кэп Йо, — не примолоченные мною надутые спесью говнюки швыряют разрешение на взлёт, как собаке кость, и я, поскуливая, хватаю её, виляю хвостом и возвращаюсь в будку. Потому что сознаю — чем быстрее будка взлетит, тем целее останется. Эй, Мол, сколько до старта?

— Я врубил тестирование, как только ты звякнул из башни. Девяносто… три процента уже проверено. Загрузочные жерла трюм-модулей задраены, тяга апробирована, сцепка в норме, остался непрозвоненным лишь модуль тэ пэ. Можешь коснуться сенсора спустя шесть минут двадцать ше… уже пять секунд.

Тих и безэмоционален, как всегда, шелестящий голос Мола. Нашего первого пилота и навигатора, добравшегося по лестнице стажа к ступени, что расположена между Кэпом Йо и третьей, Бабулиной. Он, единственный из нас, находится сейчас в своём кресле, на положенном по боевому расписанию месте (вариант «Три Э!» — Экстренная Эвакуация Экипажа!). И когда он объявляет с секундной точностью время, отделяющее ТПМ и грузовые трюмы от старта, до всех нас окончательно доходит, что мы вот-вот взлетим. Поднимемся ввысь всем посадочным «роем» сразу, не дожидаясь основного груза. Наплевать, что успели мы затариться едва ли парочкой пригоршней шиприта. И взлёт наш — самое что ни на есть банальное бегство. Какие-нибудь вояки-освояки выразились бы — «трусливое», а не «банальное», но мы подобными категориями не оперируем. Себе дороже!

Улепётываем во все лопатки, что да, то да. И прибылей опять не будет, а топливо, учитывая вселенский экономический спад, всё дорожает и дорожает… Ну что ж, правила для всех одинаковы. Кто-то когда-то обязательно должен «продешевить». И остаться в убытке. Без проигравших — откуда взяться выигравшим?

Такова Жизнь. Чтобы кто-то получил, кому-то придётся потерять. И наоборот. Хочешь выжить — старайся приобретать чаще, чем терять.

В Книге коммерцианистов я прочитал: прежде чем возникла проституция как вариант извлечения прибылей, возникла торговля как таковая. Одним из первых профи-торговцев был сутенёр (бандерша в женской вариации). Умный продаёт не себя. Умный организует проституцию.

Касательно второй древнейшей профессии, так называемой журналистики, то есть… продавать и покупать информацию двести тысяч лет тому назад, да хоть миллион, было не менее выгодно, чем сегодня. Только называлось это как-нибудь по-другому.