Алексей Замковой - Благими намерениями

— Вот все и сидим здесь, — подытожил свой рассказ Сережа. — Думаю, скоро все наши смогут идти. Тогда и к Сарнам отправимся.

— А здесь, на хуторе, вы как оказались? — немного помолчав, переваривая информацию, спросил я.

— Через Мыколу. — Селиванов кивнул на хозяина. — Максим Сигизмундович нам лекарства передает. И заодно разные сведения. Сегодня как раз тот день, когда мы сюда приходим.

— Такой толпой? — поднял я бровь. — Не многовато за лекарствами — пять человек?

— Мы сегодня должны еще продовольствие собрать, — ответил Сергей. — Сюда просто заглянули. А вообще мы мимо шли — на хутора.

— У местного населения продовольствие берете? — насторожился я.

— Ну да, — кивнул Селиванов. — Они же — советские люди и должны поддерживать тех, кто воюет за их свободу!

Вот это мне очень не понравилось. Поддерживать нас, конечно, должны, но людям же и самим есть что-то надо. Сомневаюсь, что местные сейчас настолько богато живут, чтобы кормить еще и партизанский отряд. Никогда не поверю, что Митрофаныч разрешил бы брать продукты у местного населения, когда можно отобрать продовольствие у немцев или полицаев.

— А командует сейчас кто? — осторожно осведомился я.

— Митрофаныч командует. Только он слаб еще. Мы с Буцко его замещаем, когда он бывает не в состоянии…

Понятно теперь, чья это идея насчет снабжения за счет местных. Методы продразверстки на практике, так сказать. Ладно, сейчас этот вопрос поднимать не будем — решим, когда придем в лагерь.

Отряд Митрофаныча выбрал себе удачное место для лагеря. Еще на подходе нам пришлось преодолеть небольшое болотце, которое питалось из мелкой речушки и бесчисленных окрестных родников. Пройдя через это болотце, мы оказались у подножия небольшого, заросшего густым лесом холма. Сам лагерь я заметил, только когда уже оказался в нем — небольшой поселок из все тех же шалашей, сложенных из веток с повядшей, но еще зеленой листвой. Как объяснил Селиванов, добровольно взявший на себя роль гида, этот поселок был временным. Вот поправятся раненые — и к Сарнам!

Оставив своих бойцов на попечении Селиванова, я первым делом узнал, где найти командира, и направился к нему. Сергея, который порывался тоже пойти со мной, я отвлек, приказав устроить моих ребят. Тот не стал спорить — видимо, то, что я не так давно был его командиром, сыграло свою роль. Митрофаныча я нашел сразу. Лагерь был относительно невелик — менее двух десятков шалашей, и отыскать здесь кого-то, еще и после того, как объяснили, где именно искать, было проще простого. Поэтому, пройдя мимо нескольких шалашей (при этом я не забывал внимательно осматриваться), я сразу же увидел Митрофаныча. Вся радость от мыслей, что теперь я наконец-то смогу сбросить с себя бремя командования и переложить ответственность за жизнь бойцов на чужие плечи, как-то разом исчезла. Он сидел на подстилке из веток и, склонив голову, потягивал свою извечную самокрутку. Я остановился в нескольких шагах, разглядывая старика. Вместо веселого, хитроватого ветерана двух войн, каким я его запомнил, передо мной сидел сгорбленный, уставший дедушка, совсем не похожий на бывшего фельдфебеля царской армии, белой гвардии барона Врангеля и помощника командира двух партизанских отрядов. Ранение его так подкосило или что?

— Как здоровье, командир? — Я наконец-то подал голос, обозначив свое присутствие.

Митрофаныч поднял голову и уставился на меня. Молчание затянулось. С легким удивлением, разбавленным ноткой неверия, старик рассматривал меня, а я смотрел на его лицо, испещренное глубокой сеткой морщин. Да, сдал командир…

— Алексий? — Голос Митрофаныча был настолько слаб, что я даже испугался, как бы старика не хватил инфаркт от моего неожиданного появления. Мало ли… Вдруг подумает, что уже галлюцинации начались и ему стали являться призраки погибших товарищей.

— Он самый. — Я улыбнулся и, хотя к горлу подступил комок, постарался говорить успокаивающе. — Живой я, Митрофаныч. Не волнуйся — не призрак.

Подойдя вплотную, я вытянулся по стойке «смирно» и доложил:

— Боец Найденов с группой прибыл в ваше распоряжение! — и, немного расслабившись, подмигнул. — Примешь в отряд?

Мы сидели рядом уже почти полчаса. Я закончил рассказ о своих похождениях после того, как очнулся в погребе Ежи, и снова повисла тишина. А потом рассказывать стал Митрофаныч. Похоже, мое появление чуть оживило командира. По крайней мере, вид у старика уже не был таким потерянным, а голос звучал чуть бодрее.