Вячеслав Коротин - Триумф броненосцев. «До последнего вымпела»

Сам Бог велел устаревшим крейсерам Катаоки принять влево и отойти подальше от грозного главного калибра противника. Мало того – три броненосных корабля командующего даже не стали тратить снаряды на пристрелку, так же поступил и Вирен: слишком кратковременным ожидался огневой контакт, попасть можно было только чудом…

«Итсукусима», подходя к месту разворота, дерзко загрохотала своей «стодвадцаткой» в сторону «Пересвета»…

Недолет два кабельтова…

Взрыв на грот-мачте!

– Ах! – Денисов ничком рухнул на палубу, и из-под него по желтым, надраенным доскам стало расползаться красное пятно.

Соймонов не верил своим глазам: неужели можно так?.. Не в жарком бою, а просто от дуриком попавшего пристрелочного снаряда. Прилетевшего с практически игрушечного корабля противника…

– Володя! – лейтенант мгновенно оказался на коленях рядом с телом своего друга, перевернул на спину…

Жизнь вместе с упругими толчками крови уходила из мичмана, глаза стекленели. Денисов, казалось, хотел еще что-то прошептать на прощание, но ни единого звука так и не сорвалось с его цепенеющих губ.

Как же так? – Василий, казалось, забыл, что он на войне, что Смерть все время стоит за спиной и готова взмахнуть своей косой в любой момент. – Ведь только что стояли рядом и разговаривали… Так не бывает! Так не должно быть!!

Эта внутренняя истерика продолжалась секунд десять. Василий взял себя в руки, встал с колен, подозвал матросов из пожарного дивизиона, стоявших неподалеку, и велел отнести тело ревизора в баню – обычное на кораблях место для временного нахождения погибших или умерших.

Рявкнула носовая казематная шестидюймовка правого борта «Пересвета». Средний каземат… Кормовой…

Черкасов решил не оставаться в долгу и наказать нахальных «шавок», посмевших «тявкать» на спокойно проходивших мимо гигантов.

Еще одна серия выстрелов… Дистанция была нащупана, и броненосец перешел на беглый огонь всем бортом…

На протяжении трех минут «Итсукусиму» поразило пять снарядов. Из них два десятидюймовых… Это вроде бы не фатально для крейсера в четыре с лишним тысячи тонн водоизмещения, но все зависит от того, куда пришлись попадания. На этот раз – крайне неудачно для творения французских корабелов: одно из попаданий главного калибра «Пересвета» пришлось в борт прямо за тараном флагмана Катаоки, и образовавшаяся пробоина площадью около пяти квадратных метров немедленно начала захлебывать тонны морской воды, каковая немедленно уперлась в носовую переборку «Итсукусимы». Со всей мощью четырнадцатиузлового хода, которым давил крейсер на океан.

А второй десятидюймовый «подарок» от русского концевого броненосца разорвался в отсеке рулевой машины…

Корабль, на котором держал свой флаг Катаока, стал стремительно зарываться носом в волны и потерял управление.

Нет, ничего фатального не произошло, «Итсукусима» еще вполне мог выжить, починиться и снова выйти в море, чтобы продолжать участие в войне. Ему просто требовалась передышка для починки, подводки пластыря и следования к ближайшему японскому порту, до которого он наверняка бы доплелся…

– Режем хвост противника! – радостно выдохнул Вирен, увидев, что один из крейсеров противника «захромал». – Не уйдет! Добьем!!

Передать на Второй броненосный: «Вступить в кильватер Первому отряду».

Шведе немедленно отдал соответствующие распоряжения, но высказал некоторые сомнения по поводу реальности выполнения приказа адмирала:

– Не догонят наши – мы на четырнадцати узлах, а их отрядная скорость хорошо, если тринадцать…

– Это понятно. Но нам они непосредственно сейчас и не нужны – сами подранка добьем. К тому же на повороте время потеряем, а там можно будет скорость и уменьшить…

– Разумно, конечно, но если Того подоспеет, то выстраивать кильватер под огнем… Чревато. Мало ли какие случайности вмешаться могут.

– Ну, так не отпускать же этот крейсер, раз уж повезло. Ох, и не завидую я командирам остальных кораблей этой группы – теперь либо бросай своего флагмана нам на растерзание, либо умирай вместе с ним. Думаю, что на них на всех у нас уйдет не более получаса…

Командиры «Мацусимы», «Хасидате» и «Идзуми» не стали испытывать судьбу – было совершенно очевидно, что защищать «Итсукусиму» от броненосцев занятие не только очень опасное, но и бесперспективное. Поэтому, дружно развернувшись, стали уходить на норд.

Судьба флагманского крейсера Катаоки была решена: потребовалось не более пятнадцати минут с момента открытия по нему огня русскими кораблями, чтобы окончательно уничтожить японского ветерана.