Борис Сапожников - Охота

— Разрешите спросить, — обратился к нему маркиз Алвасете, — что вы такого разглядели?

Альмейда молча перед ему трубу.

Я не удивился, когда мы подняли знак: «Остановиться! Приготовиться к проверке.» Галеон словно нехотя спустил паруса и мы легко догнали его. Швартоваться к его борту мы не стали, замерев в нескольких десятках ярдов от галеона — отсюда можно было прочесть его название, написанное на кэналлийском: «Эль торо» — «Бычок», это если на талиг. Капитан и Рокэ выстроили нас и Альмейда приказал отобрать из абордажников команду для проверки.

— Я возглавлю её, — решил Рокэ. — Со мной пойдут, — он начал перечислять имена абордажников.

— Постойте, — сказал я, когда он закончил. — Раз уж я иду с проверкой, — Рокэ назвал наши с Шадом имена первыми, — хотелось бы знать, что именно мы ищем?

— Рабов, — коротко бросил Альмейда. — Заметив нас, с галеона стали выбрасывать людей, но не думаю, что успели выкинуть всех.

— Слишком легко они остановились, — буркнул я, — и согласились на проверку.

— Ты думаешь, может быть ловушка? — спросил Альмейда.

— Вполне, — кивнул я. — Поэтому идти лучше мне с ещё двумя парнями. Если что, потеря невелика, а управиться с работорговцами мы сможем и втроём. Станет жарко — поднимем шум.

Альмейда долго глядел мне в глаза, но я взгляда не отвёл, и капитан кивнул. Взяв ещё двоих орлов, я с ними спустился в шлюпку. Парни сели на вёсла и уже через несколько минут я ухватился за сходни и поднялся на борт «Эль торо». Меня приветствовал его капитан — высокий кэналлиец по имени Хуан.

— Прошу прощения, — первым делом, представившись, сказал он, — на борту моего корабля эпидемия. Именно поэтому мы выкидывали за борт тела.

— Отчего ж вы не подняли соответствующий флаг? — поинтересовался я, как бы невзначай роняя ладонь на эфес абордажной сабли. — Да и вы не производите впечатления особенно больного.

— Болезнь весьма избирательна, — хищно усмехнулся Хуан.

— Я готов рискнуть, — одними губами улыбнулся я, — думаю, как и мои люди. Проводите нас в трюм, капитан Хуан.

Через люк, мы спустились на нижнюю палубу, а оттуда в трюм. Я неплохо разбирался в галеонах, поэтому намерено свернул не туда.

— Там у нас пороховой погреб, — сказал мне один из сопровождавших нас помощников капитана — всего их было с десяток, славный конвой.

Кивнув ему, я как ни в чём не бывало зашагал следом за Хуаном. В трюме были сложены разнообразные припасы в тюках и бочках, они занимали примерно половину его — вторая половина была отделена прочной дверью с массивным засовом.

— Что там? — спросил я у Хуана.

— Там наш товар, — не моргнув глазом ответил тот. — Слишком ценен. Люди у меня те ещё — боюсь потырят чего.

— Меня вы не подозреваете в том, что я могу украсть нечто. Откройте дверь.

— Двадцать талов золотом, — резко бросил Хуан, — и вы заканчиваете осмотр здесь.

— Два десятка талов, говоришь? — протянул я, оборачиваясь к своим людям — помощники Хуана медленно обходили нас с флангов, весьма ловко, учитывая скромные размеры трюмного помещения.

Спас меня тогда только нагрудник из буйволовой кожи, предусмотрительно надетый под плащ. Наваха капитана Хуана прошлась по нему, я крутанулся на месте, наотмашь врезав кулаком ему в ухо. Работорговец покачнулся. Вторым ударом я выбил у него наваху и развернулся обратно к своим. Оба абордажника оказались не столь предусмотрительны — они лежали на быстро темнеющих от крови досках с перерезанными глотками.

— Ну вот видишь, — усмехнулся из-за моей спины Хуан, — а я предлагал тебе хорошие деньги. Сам напросился!

Я не стал дожидаться его действий — сам бросился на врага, выхватывая из-под короткого плаща кинжал. Похоже помощники капитана не ожидали такой атаки. Первому я всадил кинжал в живот по самую рукоять, рванув его вверх — пускай помучается, работорговец! Развернувшись, я витой гардой, закрывающей ладонь, врезал второму по лицу. Тот отшатнулся, зажимая разбитый рот. Я протолкался мимо него, сдёрнув с плеча плащ, швырнул его на голову третьего, толкнул его на остальных, заставляя повалиться прямиком на трупы моих людей. Сам же бросился к пороховому погребу, на бегу сдёрнув с крюка масляную лампу, освещавшую трюм. Дверь порохового погреба не выдержала удара ногой. Я влетел в него — ещё несколькими ударами распоров мешки с порохом и выбив дно у нескольких бочек. Чёрный зернистый порошок посыпался мне под ноги. Отшвырнув кинжал, я выхватил из-за пояса пистолет и замер с занесённой над головой лампой.