Игорь Николаев - Там, где горит земля

— И как всегда, ни одной строчки, — заметила женщина.

— Увы, — покаялся Иван. – Каждый раз «до» того кажется, что написать можно много и хорошо. А когда садишься и заправляешь лист… Кому это здесь интересно? Тем более, что я вроде бы как очень–очень тайный человек.

— Глупость! – фыркнула Ютта. – Эти мужчины у власти… Человек из другого мира, где этим… этих сумели победить – это же так… — она нахмурилась, подбирая подходящее русское слово. – Пропагандично!

— Милая, — Иван надел часы, развернулся к ней всем корпусом и взял в руки узкие ладошки жены с тонкими точеными пальцами, очень теплыми на ощупь. – Ты не понимаешь… Последние два года страну трясет, несмотря на чрезвычайное положение и прямое правление Константина. Во всех щелях попрятались конституционалисты, оппозиционеры, анархисты и прочие термиты власти, которые из самых благих побуждений готовы погубить воюющую страну. Если обо мне узнает мир, они сразу взвоют о том, что монархия не может победить, нужно радикально менять строй. И в первую очередь – отрешать Императора со всей его административной командой. Поэтому я так и останусь эксцентричным эмигрантом, бывшим популярным фантастом и все такое.

— Нет, — сообщила Ютта. – Это во вторую очередь. А прежде всего, ты мой любимый муж!

Она наклонилась и поцеловала его в лоб. Иван обнял её за плечи.

— Как Ян? – спросила Ютта, оглядываясь в сторону детской. Чтобы не уточнять каждый раз, какого Ивана она имела в виду – мужа или сына, первое имя она произносила на русский манер, второе – на свой, родной.

— Спит, — улыбнулся Терентьев. – Я сегодня пришел раньше, отпустил сиделку.

— Пойдем ужинать, — предложила женщина. – А то он скоро проснется…

— Да, — согласился Иван. – И у меня для тебя подарок.

— Какая прелесть, — буквально прорыдала Ютта, благоговейно созерцая подарок. Иван заранее освободил его от обертки и живописно расставил на столе. На круглой столешнице темного дерева кофейный набор из лакированных раковин очень редких моллюсков смотрелся крайне изысканно и стильно. – Ты запомнил! Но ведь ты видел его только раз!.. Ещё тогда…

— Конечно, — усмехнулся муж, весьма довольный собой. – Но у меня хорошая память. Я заметил, что ты очень бережно к нему относилась. И вот, нашёл почти такой же.

Они обошлись без ужина, ограничившись одним кофе, как в день первой встречи. Маленькие, словно из кукольного набора чашечки, отливавшие темно–зелёным перламутровым цветом, вернули обоих в те сказочные времена, когда они только встретились, и впереди лежал огромный и доброжелательный мир. Увы, тогда сказка быстро закончилась, и началась страшная, опустошительная война. Но сегодня два человека снова переживали счастье той встречи, забыв о заботах и тревогах.

Юта придерживалась старой кофейной школы, отрицая все, кроме воды и собственно кофе. Даже сахар считался недопустимо радикальным дополнением. Иван, иногда открывающий в себе зачатки эстета–экспериментатора, обычно добавлял мёд, сливки, щепотку корицы и каплю бальзама из трав на коньяке. Обычно оба беззлобно посмеивались над таким различием вкусов, но не в этот раз. Атмосфера вечерней посиделки под неярким светом одинокого плафона была слишком волшебной.

— Я хотела спросить… — несмело сказала Ютта. – А что было дальше? Ты никогда не рассказывал, как сумел встроиться… устроиться?.. В общем, стать своим в Европе.

— Лешан помог, — обезоруживающе улыбнулся Иван. – Без него я бы не справился.

— У–у-у… — протянула Ютта. – Я надеялась, дальше будет история о славном контрразведчике, обманывающем всю полицейскую систему Старого Света.

— Увы, нет. Чтобы обмануть государство и полицию, надо знать их работу изнутри. Я же не знал ничего, — объяснил Иван, делая микроскопические глотки. – Ни гроша в кармане, ни документов. Вообще ничего. Положим, деньги можно было украсть… Но во всем остальном я бы очень быстро выдал себя. Пока мы ехали, я думал, что делать дальше и наконец решил рискнуть.

— Ты рассказал ему все?

— Не все, но достаточно. Вот когда я пожалел, что выбросил пистолет. Хотя, Морис не был знатоком оружия, так что все равно не разобрался бы. Мне помогли часы.

— Часы? – удивилась Ютта. – Ах, да. Они у тебя действительно необычные.

— Трофейные, — сказал Терентьев, положив левую руку на стол. Под синеватым светом тускло сверкнул металлический корпус вытянутой прямоугольной формы с циферблатом серо–зеленого цвета и черной надписью «Movado». Секундная стрелка не вращалась на одной оси с остальными, а отмеряла время на отдельном пятачке в нижней части циферблата.