Сергей Ковалев - Биотеррор

— А что за Великий Дракон и почему он захотел обновить свою чешую? Это явный бред. Никакая я не Избранная.

— Нет, не бред, — разочаровал я Алису. — Просто новость особого ажиотажа не вызвала, вот и прошла мимо тебя.

— Какая новость?

— Китай недавно объявил, что собирается всю Великую Стену закрыть консервирующей оболочкой. Ну, типа, как старые картины закрывают в музеях. Только прочнее, разумеется. Под это уже выделен огромный бюджет. Чем не «обновление чешуи»?

Алиса ничего не ответила, только вздохнула печально.

— Но это все внешние признаки Избранной. Они совершенно не объясняют, почему именно человек подходящий под эти признаки способен найти катрены.

— Это же пророчество. Кто ищет логику в пророчествах?

— Я.

— Зануда.

Алиса села, свесив ноги с кровати.

— Я ничего об этом не знаю. Никакой избранности в себе не чувствую. И где искать остальные катрены, понятия не имею. Но, кажется, знаю, кто может помочь с теми, что я стащила в «Воробьиных полях». Или в твоем Цеху их смогут расшифровать?

Я прикинул варианты, признал:

— Не наш профиль. У нас больше на будущее ориентация, на новые технологии. То есть, если надо будет, специалиста мы найдем, но…

— Если надо искать, то забудь, — отмахнулась Алиса. — У меня есть такой специалист. Между прочим, один из лучших специалистов в России.

— И он вот так запросто нас примет?

— Еще как, — развеяла мои сомнения Алиса. — Это мой бывший институтский преподаватель. Профессор Иволгин. Был моим дипломным руководителем. И вообще он классный дядька!

— Алиса! Вот сюрприз так сюрприз! Вспомнила старика!

— Какой же вы старик, Алексей Олегович! Вы мужчина в самом расцвете лет.

Алиса ничуть не кривила душой. Иволгину было лет около пятидесяти, но выглядел он молодо, даже сорока не дать. Красивый. Большинство студенток, которым он читал лекции, неизбежно влюблялись в преподавателя, тем более что Иволгин был еще и умен, и остроумен. Впрочем, никакого развития эти чувства не имели, и иметь не могли. Иволгин был прикован к инвалидному креслу. Повинна ли в том какая-то болезнь или несчастный случай, никто в институте не знал: спрашивать напрямую стеснялись, а сам профессор не распространялся на эту тему. Хотя держался бодро и над своей «моторизированностью» остроумно подтрунивал.

— Но что же это я? — Иволгин театральным жестом хлопнул себя по лбу. — Держу на пороге. Проходите же! Дашенька, у нас гости!

Он пробежался пальцами по кнопкам на подлокотнике, зажужжали моторчики и кресло, развернувшись на месте, покатилось в глубь квартиры. Алиса и Данила поспешили следом по длинному светлому коридору бывшей коммуналки. Алисе в прошлом не раз доводилось бывать в гостях у профессора: он часто проводил консультации и дополнительные занятия дома. А вот Данила с интересом оглядывался по сторонам, отмечая разумность обустройства быта одинокого человека, неспособного самостоятельно ходить. И стерильную чистоту, необычную даже для вполне здорового холостяка.

— Дашенька! Ты где?

— Что случилось, Алексей Олегович?

Из дверей — как помнила Алиса, там была кухня — выглянула симпатичная девушка в переднике.

— У нас гости.

Даша, увидев Алису с Данилой, улыбнулась с искренним гостеприимством.

— Как хорошо, что вы зашли! А то я все делами занята, а Алексей Олегович скучает. Проходите! Я сейчас кофе сварю. Или лучше чай?

— Мне зеленый, Дашенька. С жасмином. А Алиса, насколько я помню, любит кофе с ванилью.

— Ой, вы и это помните?

Иволгин проводил Дашу взглядом и подмигнул Даниле:

— Это моя домоправительница. Чудная девочка! Эх, был бы я помоложе…

Алиса невольно улыбнулась. Профессор был как всегда полон энергии и оптимизма. Она прекрасно помнила это умение Иволгина смеяться над любыми ударами судьбы, заряжая своей волей к жизни всех вокруг.

Допив кофе, обменявшись новостями об общих знакомых и покончив таким образом со светской частью визита, девушка выложила перед профессором рукопись Нострадамуса.

— Любопытно. Пойдемте лучше в кабинет.

Здесь Алиса тоже все прекрасно помнила. Старомодные шкафы с книгами ужасающей толщины, настоящее бюро из красного дерева, письменный стол с мраморной столешницей. Иволгин всегда старался окружать себя красивыми вещами «с личностью», в основном — антикварными. Современные же вещи считал слишком утилитарными и бездушными. Единственными уступками новому тысячелетию были компьютер и механизированное кресло.