Сергей Ковалев - Биотеррор

Я вернулся в кабинет.

— Свадьба.

Алиса подняла взгляд от рукописи.

— Уже? Говорили вроде же, что вечером.

— Уже шесть часов, для деревни это вполне себе вечер.

— Что же делать?

— Ничего. Не похоже, что кто-нибудь собирается подняться сюда. Переждем церемонию, а когда все уйдут — выберемся. Лишь бы наш бравый лейтенант ничего не учудил.

Алиса подошла к двери, обернулась в нерешительности:

— Как думаешь…

— Мне тоже жуть как интересно, — ухмыльнулся я. — Давай только осторожно.

Мы слегка сдвинули одно из полотнищ и стали наблюдать за происходящим внизу.

Церемония уже началась. При взгляде сверху, становилось ясно, что в зале — не просто толпа. Люди стояли плечом к плечу, образуя правильные круги, расходящиеся от центра. В центре высился тот самый старикашка, который помешал моему разговору с Сашей. Выглядел он сегодня куда представительнее: широкий балахон до пят делал его фигуру массивнее, плечи казались шире, белая, тщательно расчесанная борода эффектно контрастировала с изумрудной мантией. В одной руке он держал чашу с зерном, в другой — серп.

Старик что-то вещал нараспев, но мне не удалось даже приблизительно распознать язык. Вероятно, какой-то из мертвых. Зато нашлось применение одному из немногих гаджетов, выживших после аварии — диктофону. Благодаря экспериментальному усилителю микрофона, запись даже на таком расстоянии должна получиться идеальной. Потом расшифруем эти песни, и в базе появится несколько дополнительных мегабайт информации о традициях луддитов.

Между тем, завывания аксакала ввели паству в легкий транс. Люди начали подпевать и раскачиваться. Алиса зачарованно прошептала:

— Похоже на пшеничное поле.

Я не ответил.

Меня замутило.

Откликнувшиеся на ритуал силы были абсолютно чужды моему телу. Только бы защита сработала, иначе…

— Смотри, вот она!

Я не мог разделить восторг Алисы в полной мере. Потоки древней силы трепали мои внутренности как крысу, попавшую в вибрационный грохот.

И все же мне было не на столько плохо, чтобы я не почувствовал нарастающей тревоги. Не за себя. И даже не за Алису.

Летняя невеста.

Не прерывая иступленного транса, люди разомкнулись — словно их раздвинула невидимая рука. По проходу шла девушка в платье-рубище до пят. Голову ее закрывало полотнище, которое поддерживали за концы четыре женщины-плакальщицы. Так почему-то сразу подумалось — плакальщицы.

Черт! Как хреново-то!

Где же счастливый женишок? А! Вот!

Толпа раздвинулась с противоположной стороны… Нет, это не жених.

По проходу шли четверо мужчин. Они несли на плечах носилки с чем-то, скрытым под богато расшитым узорами покрывалом. Массивным, судя по красным лицам носильщиков и прогибающимся ручкам носилок. Но слишком маленьким, чтобы быть человеком.

Точно не человек.

Стоило появиться носилкам, как меня скрутило уже по-настоящему. Стало очевидно: именно это нечто на носилках и есть источник силы. Мужчины опустились на колени, бережно поставили носилки на пень в центре зала и смешались с толпой. Старик сдернул покрывало.

По залу прокатился слитный вздох.

Обычный камень.

Черта-с два он обычный…

Я понял, что сейчас произойдет, но ничего не мог поделать — меня буквально размазало по полу. Если бы хоть на мгновение отпустило, я бы успел принять форматор…

Алиса, кажется, тоже почувствовала что-то. Она повернулась ко мне, на ее лице появилась тревога.

— Что с тобой? У тебя кровь!

Не знаю как, но мне удалось поднять свое тело — оно казалось мне сплошным трясущимся студнем без единой кости. Я сгреб Алису в охапку и зажал ей рот ладонью.

— Не смотри…

Моя просьба опаздывает.

Покрывало падает с головы Саши.

Ее медные волосы собраны в подобие короны, украшенной колосками, цветами и пестрыми ленточками, так что тонкая высокая шея полностью открыта.

Старик легким привычным жестом проводит по горлу девушки серпом.

Старухи-плакальщицы сноровисто вцепляются в бьющееся тело жертвы, направляя толстую струю крови в чашу.

Если бы я только мог двигаться…

— Стоять!

Полицейский.

Конечно… он ведь тоже невосприимчив, как и Алиса…

Виктор прыгает с соседней галереи вниз, прямо на толпу.

Сбивает нескольких дикарей с ног. Вскакивает.

— Стоять!

Мне не видно его лицо, но, наверное, оно страшно — я вижу, как шарахаются с его пути даже не вышедшие из транса дикари.

— Мразь! Что ж ты делаешь? Что ты делаешь…