Сергей Ковалев - Биотеррор

«…судя по виду, старинный замок. Враг укрепился внутри крепостных стен, что затрудняло проведение штурма. Дополнительные трудности создавали минные поля, установленные противником по периметру замка. Во избежание больших потерь в личном составе, было принято решение захватить замок силами диверсионной группы, которую согласился провести к стене тайной тропой местный житель. В ходе операции замок был освобожден без потерь с нашей стороны…»

6 октября 1944 года.

На замок опустилась тишина.

Вернее — затишье. Тишина немирная.

После двух попыток неудачного штурма, враги отступили. Осознали, что с наскока крепостные стены не взять. Но Эберхард Райзер не питал иллюзий — замок обречен. Русские, которых всего три года назад, казалось, окончательно загнали в их дремучие сибирские леса, вдруг развернулись сжатой до предела пружиной и теперь двигались неудержимо, сметая на своем пути все, что пыталось им противиться.

Профессор Райзер с ненавистью посмотрел на двух солдат в форме СС, застывших у двери лаборатории. Один высокий и толстый, со свисающим через форменный ремень брюхом, двойным плохо выбритым подбородком, большими ногами и бледными кулачищами, поросшими редкой рыжей шерстью. Второй наоборот — невысокий и худой, с длинной шеей, на которой словно нарост на ветке выступал огромный кадык. Но в главном — похожи как братья. У обоих тупые рожи. Типичные «простофили-гансы», привыкшие весь день за сохой ходить, а вечером пивом в сельских кабаках надуваться. В последнее время потери на восточном фронте таковы, что даже в войска СС приходиться набирать таких вот… потомков Нибелунгов!

Эберхард ненавидел простолюдинов даже больше, чем евреев. Если уж совсем откровенно, то евреев он ненавидел по обязанности, демонстративно. Раньше у него было много хороших знакомых среди евреев — медицинская профессия всегда пользовалась популярностью у этой нации. А вот тупые простолюдины независимо от расовой принадлежности бесили Эберхарда с самого детства. Его научные поиски изначально были направлены на изобретение способа, позволяющего увеличивать интеллектуальный потенциал людей с уже сформировавшимся мозгом. Он и в партию-то вступил только что бы получить поддержку государства для своих исследований. И брошюрку с «научным» обоснованием превосходства арийской расы над всеми остальными — снискавшую благосклонное внимание фюрера, между прочим! — накропал исключительно ради этого. Коллеги, не обладавшие его стратегическим чутьем, перестали подавать ему руку после этого. Ну и что? Всего через пару лет этим коллегам пришлось спешно бежать в Америку, бросая дома и нажитое имущество. А оставшимся — кланяться и заискивающе заглядывать в глаза «светилу национальной науки». Почет, лучшая лаборатория, денежные вливания…

За все это пришлось расплачиваться с началом войны. Профессору намекнули, что слишком умные сейчас не актуальны. Родине срочно нужны солдаты — сильные, выносливые и послушные. Намекнули достаточно прозрачно. Эберхард, в принципе, и не возражал против такого поворота в исследованиях. В его мечтах сверхлюди обладали не только острым интеллектом, но и физическим совершенством. Увы, это была только первая уступка. Потом пришлось согласиться на работу в секретной лаборатории, которую профессор не мог покидать ни под каким предлогом. Взять в помощники тех, кого ему настойчиво порекомендовали. Заниматься экспериментами, которые планировали эти помощники. Работать под охраной солдат СС, которых ему приказали разместить в замке. Когда профессор сообразил, что уже выполняет не просьбы, а приказы, было поздно возмущаться. Он понимал, что увяз по самые уши.

Особенно из-за тех карпатских крестьян. Нет, безусловно, эта серия экспериментов далеко продвинула его в понимании некоторых вопросов. Однако было очевидно, что мировое научное сообщество очень негативно отнесется к смерти почти двухсот человек, среди которых были женщины и дети. А что отвечать придется, Эберхард не сомневался. Он был совсем не глуп и видел, что война с Россией обернулась полным крахом. И давно бы уже сбежал, но замок, в котором размещалась его лаборатория, превратился в настоящую тюрьму. Допустим, у него еще были неплохие шансы обмануть охранников. Но его помощники, разумеется, не дадут ему ускользнуть. Даже оставаясь в лаборатории один, Эберхард чувствовал, что за ним наблюдают.

А еще жуткая способность этой женщины двигаться совершенно бесшумно и неожиданно возникать за спиной, словно чертик из табакерки!