После смерти Джанет и переезда в Калифорнию, где он начал все сначала, он прибавил пятьдесят фунтов. Он и прежде не ходил в красавцах. А теперь, в тридцать восемь, это был приятно округлый мужчина, у которого оставалось мало шансов вскружить голову женщине. Удача не баловала его и в делах: никто еще не нажил богатства, держа бакалейный магазин в пригороде. Но у него была Лора, и он был примерным отцом, и она всей душой отвечала на его любовь, поэтому ему было все равно, что думает о нем остальной мир.
– Да, жабы действительно отличные бизнесмены. А эта семья служит Короне уже столетия. Между прочим, этот джентльмен возведен в рыцарское достоинство. Он сэр Томас Жаба.
Молния вспыхнула еще ярче. Раскаты грома стали оглушительными.
Лора кончила расставлять товар, поднялась с колен и вытерла руки о белый передник, прикрывавший майку и джинсы. Густые каштановые волосы и большие карие глаза делали ее очаровательной и очень похожей на мать.
– А сколько сэр Томас платит за комнату?
– Шесть пенсов в неделю.
– Он живет в комнате рядом со мной?
– Да-да, в той самой комнате, где в шкафу спрятана лодка.
Она снова рассмеялась:
– Пусть только не храпит.
– Он и тебя тоже об этом просит.
Изношенный проржавевший «Бьюик» остановился перед магазином, и стоило водителю отворить дверь, как третий всполох молнии расколол темнеющее небо. Словно расплавленная лава, пылающий свет затопил улицу вместе с «Бьюиком» и проезжавшими машинами. Последовавший гром потряс дом от крыши до основания, бушующее небо и земля слились в единое целое, казалось, началось землетрясение.
– Вот это да! – Лора бесстрашно приблизилась к окну.
Сильный порыв западного ветра закрутил листья и мусор, хотя еще не упало ни капли дождя.
Человек, вылезший из потрепанного голубого «Бьюика», изумленно взирал на небо.
Одна молния за другой пронзали облака, рассекали воздух, пожаром отражались в стеклах и хроме автомобилей, и каждую из них сопровождал раскат грома, будто некто на небесах изо всех сил колотил по земле мощными кулаками.
Следующая молния заставила Боба вздрогнуть от ужаса. Он закричал Лоре:
– Милочка, отойди от окна!
Она бросилась к нему за прилавок, позволила обнять себя, скорее не из-за своего, а его собственного страха.
Человек из «Бьюика» поспешил укрыться в магазине. Показывая на бушующие небеса, он воскликнул:
– Вы когда-нибудь такое видели? Вот это да!
Гром стих, и вернулась тишина.
Пошел дождь. Крупные капли сначала редко ударяли по стеклу, потом хлынули сплошным водопадом, отрезав обитателей маленькой лавки от внешнего мира.
Потенциальный покупатель повернулся к Бобу и с улыбкой сказал:
– Ничего себе светопреставление.
Боб хотел было ответить, но, присмотревшись к клиенту, смолк, почуяв опасность, как олень чует присутствие затаившегося волка. На визитере были разбитые нечищеные высокие ботинки на шнуровке, грязные джинсы и неопрятная куртка – расстегнутая на груди, из-под которой виднелась заношенная майка. Давно не мытые волосы торчали в разные стороны, а небритое лицо покрывала щетина. У него были воспаленные, налитые кровью глаза. Наркоман, точно наркоман. По пути к прилавку он вытащил из куртки револьвер, и Боб принял это как должное.
– Давай кассу, задница.
– Сейчас, сейчас, только не волнуйся.
Наркоман облизнул растрескавшиеся губы.
– Не вздумай поднять тревогу, ублюдок.
– Ладно, ладно, твоя взяла. – Одной рукой Боб подталкивал Лору, чтобы спрятать ее за спину.
– Оставь девчонку, чтобы я мог ее видеть! Я хочу ее видеть. А ну-ка перестань ее прятать, твою мать, что я тебе говорю!
– Ладно, ладно, успокойся.
Наркоман был весь напряжение, ощерившись застывшей улыбкой, он заметно трясся всем своим телом.
– Так, чтобы я мог ее видеть. Займись кассой и не вздумай шарить под прилавком, искать револьвер, не то я вышибу твои паршивые мозги.
– У меня нет оружия, – заверил Боб.
Он взглянул на окна, по которым стекали струи дождя, в надежде, что никто из покупателей их не посетит, пока идет налет. Наркоман нервничал и мог уложить на месте первого же, кто откроет дверь.
Лора хотела спрятаться за отца, но бродяга предупредил:
– А ну стой на месте!
Боб сказал:
– Ей только восемь…
– Она сучка, они все гребаные сучки, и большие, и маленькие… – Его пронзительный голос все время срывался на визг. Судя по всему, он был напуган не меньше Боба, что приводило того в еще больший ужас.
Читать дальше