Мэтью Фаррер - ПЕРЕКРЕСТНЫЙ ОГОНЬ

— Я принимаю и возвращаю ваше приветствие и скромно выражаю свое уважение к Механикус, — ответила гостья. — Шира Кальпурния Люцина, арбитр-сеньорис из Адептус Арбитрес, приветствует вас, служа Имперскому Закону и Богу-Императору Земли. Император хранит.

— Благодарю. Я полагаю, вы согласитесь с тем, что это не место для высоких церемоний. Не соблаговолите ли вы пойти со мной?

Санджа с нетерпением ждал, когда же врата храма снова отделят его от толпы. Арбитр наверняка чувствовала себя так же. Санджа вежливо отступил назад, пока она раздавала какие-то краткие инструкции своим подчиненным. Те разошлись полукругом, повернувшись спинами к вратам, и стояли на карауле, пока свита Механикус не вернулась в святилище. Арбитр-сеньорис прошла следом, когда он величаво проплыл между створками.

Когда адамантитовые плиты начали сдвигаться, Санджа ненадолго рискнул достоинством, бросив взгляд через плечо: примерно дюжина гуляк столпилась вокруг распростертого тела девушки со светящимися волосами. По большей части они пялились вверх, на храм, или заламывали руки. Санджа высокомерно повернулся к ним спиной и позволил створкам с грохотом закрыться.

Зиккурат Механикус, выстроенный в точных геометрических пропорциях, поднимался над их головами, а подножием зарывался в стену Босфорского улья, но все, что Санджа хотел обсудить со своей гостьей, находилось в верхних залах.

Когда они шли через тамбур, где встроенные в притолоки внутренних дверей сервиторы-часовые пели благословения на двоичном языке, Санджа увидел, что его гостья сняла шлем и удивленно созерцала технические таинства вокруг себя. Он одобрительно кивнул: она была впечатлена и платила ему ответным комплиментом, демонстрируя свои чувства. Когда песнь закончилась, и они поднялись на лестницу с более ярким освещением, он рассмотрел ее немного подробнее.

Она была на голову ниже его и двигалась непринужденно и уверенно. Черты лица были правильными, зеленые глаза отдавали холодом, но ярко светились интеллектом. Темно-золотистые волосы, выбившиеся из-под шлема, ниспадали чуть ниже ушей, вокруг рта и глаз виднелись первые намеки на морщинки. Выражение ее лица было суровым, и Санджа подумал: то, что вызвало эти морщины, наверняка было недобрым. Три параллельных шрама, давно затянувшихся и ставших не более чем прямыми аккуратными розовыми линиями, тянулись от левой брови и исчезали под волосами.

Они прошли сквозь внутренние двери в широкий клуатр, который уходил в центр башни. По обеим сторонам от него ответвлялись лестницы. Стены и пол здесь были из грубого серого рокрита, и контраст с богато украшенным тамбуром, похоже, слегка обеспокоил женщину. Она немного отстала, когда они прошли по длинному лестничному пролету и повернули в коридор, ведущий к девоторию генетора. Она выглядела сдержанной и полной почтительности, и он понял, что арбитр не уверена, можно ли ей говорить. Решив побыть гостеприимным хозяином, Санджа тоже замедлил шаг и пошел рядом с ней.

— Мы подготовили церемонию, еще когда вы только выехали, поэтому можно начинать, как только скажете. Однако ваша поездка сюда оказалась… несколько менее безмятежной, чем обычно бывает в этом квартале. Если пожелаете очистить свой разум и подготовить себя, прежде чем мы начнем, мой помощник покажет вам, как пройти к келье. Она маленькая, но тихая.

— Благодарю, мастер генетор, но я готова. То, что произошло снаружи, вызвало раздражение, но не нарушило равновесие, как я думаю.

— Достоинство и сдержанность — похвальные качества. Я это одобряю, арбитр Люцина. Сюда.

— Кальпурния.

— Прошу прощения?

— Арбитр Кальпурния. Извините, мастер Санджа. Я не подумала об этом. В формальных приветствиях я использую протокол Ультрамара. Фамилия идет второй, личное имя третьим. Здесь я — Шира Кальпурния, так же, как вы — Кайнез Санджа, — она с извиняющимся видом улыбнулась. — Простите еще раз. Я не хотела обидеть вас.

— Я не обижен, арбитр Кальпурния.

Он увидел, что она расслабилась, а потом, к его тайному веселью, опять напряглась, проследовав за ним в двойные лакированные двери девотория. Это была небольшая узкая комната со стенами, покрытыми красными панелями, и потолком, на котором танцевали голографические скульптуры молекул аминокислот. Ее подготовили именно так, как приказал Санджа — два ряда сервиторов с медицинскими флягами формировали коридор, ведущий к подушечке-подставке для коленей, лежащей перед святилищем. Реликвии на алом алтарном покрывале — центрифуга, инъекторная перчатка, геномы святых Механикус, высеченные на свитках из тонкой, как бумага, стали — отражали мягкий золотистый свет ламп.