Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

– Смотрю, вы здесь уже неплохо освоились. А я совсем не узнаю Жарзанию. На рекламных проспектах везде были цветные облака, яркая зелень, а тут…

– И неудивительно, потому что мы не в Жарзании.

– А где?

– Потом расскажу, – кивнул Фетров. – А сейчас мне нужно торопиться в другое место. Вы пойдете со мной. На этом острове слишком тяжелый дух.

– А я успел привыкнуть, мы здесь со вчерашнего вечера. Судя по действиям местных, у них намечается какой-то праздник. Мне выделили самое почетное место – возле вон того камня. Аборигены столько для меня сделали, даже боюсь обидеть их своим внезапным уходом.

– Франц, неужели тебя так интересует жертвоприношение? – Андрей начал злиться из-за очередной непредвиденной задержки и непроизвольно перешел на «ты».

– Настоящее???

– Самое что ни на есть! Причем в качестве главного персонажа – овечкой на заклание – у них избран героический чужестранец, которому без оружия удалось уничтожить трех ошленов. Ты его случайноне знаешь?

– Они приносят в жертву людей? – Губерг не сразу вник в суть дела. – Минутку… так они собираются… меня??? Я иду с вами! А можно прямо сейчас?

– Спрошу у шамана.

– Вождь, ты должен объяснить племени, почему забираешь того, кто по праву принадлежит духам. – Остроокий сам отыскал Андрея. – Взойди на камень и объяви о своем решении. Здесь собрались самые достойные люди из всех наших племен.

«Елки-метелки! – мысленно возмущался фокусник. – Ну почему для каждого шага им нужна особая церемония?! Как же хорошо быть самодуром. Гаркнул – «так надо!» – и будьте любезны исполнять! А тут? Вякнешь не то, глядишь – и тебя самого на плаху. Дескать, вождь-то ненастоящий!»

Пришлось взбираться на «трибуну».

«И как к ним обращаться? Мужики? Граждане? Господа? Или как их назвал Гзур?»

– Достойнейшие! – выдавил из себя фокусник. – Дух Алтига два дня назад поведал мне, что племя железнорожников ждут тяжелые испытания. Чтобы их преодолеть, понадобится каждый человек. Полагаю, духи не станут возражать, если мы сохраним жизнь моему соплеменнику. Как знать, может, именно он в решающий момент противостояния перевесит чашу весов в пользу хранителей ключа? Ключа, который теперь у нас есть!

«Как говорю – заслушаешься! Может, еще пророчествами заняться? Напустить туману из слов, и пусть потом через столетия толкуют мои предсказания. Чем не Нострадамус? Нет, зарываться, пожалуй, не имеет смысла. Человека, безусловно, надо спасти, но обманывать других людей не стоит. Как там мне «викинг» сказал? «Истинная власть основывается на доверии». Значит, никакой лжи. И вообще, меньше болтовни – больше дела».

В подтверждение своих слов Андрей вытащил ключ и поднял его высоко над головой. Все произошедшее следом он потом вспоминал, как некое собственное помешательство. В его голове образы Алтига, змеиной принцессы, Мадлены, Вероники, Зулга, Хинга с массивным топором из серебристого металла, даже курмистра, которого он никогда не видел, но почему-то был уверен, что это именно он, закружились в одном бешеном хороводе. Фетров не замечал ничего, кроме сменяющих друг друга ликов, а в его ушах звучало многоголосье, будто все представшие одновременно пытались докричаться до сознания. Разобрать что-либо в этой какофонии звуков землянин не мог, как ни пытался. Он стоял, не в силах пошевельнуться.

Собравшиеся вокруг черного камня видели совсем иную картину. Стоявшего на возвышении человека озарило яркое сияние. Его шляпа медленно приподнялась над головой и, совершив пол-оборота вокруг своей оси, опустилась на прежнее место. Почти сразу с ней начали происходить метаморфозы: поля распрямились и опустились вниз, тулья приобрела вид закрытого боевого шлема с узкими прорезями для глаз. По бокам шлема появились мощные рога, светившиеся ярким малиновым цветом, а продолжавший сиять ключ каким-то невероятным образом завис между их кончиками.

К сиянию потянулись струйки дыма. Соединившись над черным камнем, они единым столбом устремились в небо. Потом…

– Ведомые этим человеком, вы сможете снять проклятие, хранители, – раздался откуда-то сверху замогильный голос.

Когда через несколько минут Андрей пришел в себя, он растерялся. Резко наступившая тишина давила на уши, сухость во рту и тяжесть в голове наводили на неприятные мысли, но больше всего тревожила реакция окружавших его людей: все они, устремив взор в небо, стояли, приложив плотно сжатые кулаки к груди. Парень проследил за их взглядами.