Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

– А говоришь – плясать не умеешь. Да тебе впору на сцену, хлеб своим искусством зарабатывать, а не штаны в совете избранных протирать!

– Что со мной происходит?!

Бледный как мел Дренг совсем растерялся. Он попытался бросить второй кинжал. Однако руки не хотели слушаться предателя. Два растительных шарика пролетели возле локтя, и клинок пронесся в трех шагах от цели.

– Ничего необычного, – начал объяснять Фетров. – Просто побочное действие снадобья неуязвимости, о котором тебе, видимо, решили не говорить.

– Какое снадобье?

– Я думал, ты сам нам расскажешь. Или будешь танцевать целый час? У меня гороха много.

– Не знаю я ни о каком снадобье!

– Ладно, я сам скажу, как оно называется, а ты сообщишь о человеке, который тебе его дал. Договорились?

Андрей запустил в соперника горсть пулек, и тому пришлось очень высоко подпрыгнуть, чтобы не попасть ни под одну из них. Затем последовал град на средней высоте. Тело вынуждено было упасть на пол и перекатом двигаться сначала в одну, затем в другую сторону.

– Если вы сами мне ничего не подсыпали, то никакого снадобья я не принимал. – Неожиданно Дренг пошел в контрнаступление.

– Разве после вызова ты хоть что-то употреблял в моем доме? – Андрей не прекратил обстрела, заставляя соперника продолжать пляску.

Приятели Дренга подняли гомон:

– Требуем справедливости!

Фокусник действительно немного увлекся и переборщил, выставляя противника на посмешище. Осознав свою оплошность, он растерялся.

– Вот и замечательно! – подключился Церзол. – Сейчас мы воспользуемся заклинанием искренности и узнаем, как снадобье могло попасть к уважаемому Дренгу. Ты же не против?

Фетров прекратил бросать горошины.

– Это нарушение… – начал было избранный. Применять заклинание без согласия было разрешено лишь к особо опасным преступникам. – Я не позволю.

– Если не виновен, чего бояться? Мы зададим всего два вопроса: принимал ли ты участие в убийстве Гарнога и как найти человека, который передал тебе амулет из чистой энергии кудыр-мага.

– Я могу и так сказать – я никого не убивал! А снадобье мне подсыпали, чтобы перед лицом уважаемых людей выставить полным идиотом.

– Мы прекрасно знаем, что твоей искренности грош цена. Но прямо здесь ты можешь опровергнуть все наши сомнения. Приступим?

Соперник Андрея застыл.

– С той же вероятностью подозревать в убийстве Гарнога можно и тебя, старейшина. Ведь именно твой ставленник занял его место.

– Ты подозреваешь меня? Хорошо. Думаю, будет справедливо, если мы оба позволим использовать на себе заклинание искренности. Я против этого абсолютно не возражаю. – Церзол выбил последний козырь из рук избранного.

– Это другое дело. Если так, я согласен, – заявил Дренг. – А вас, повелитель, прошу проследить, чтобы все свершилось по справедливости.

– Берегись, – крикнул Тич, почувствовавший опасность.

Но было поздно. Избранный в одно мгновение оказался рядом с вождем, и третий кинжал предателя очутился у горла Андрея.

– А теперь слушайте меня очень внимательно, господа. Если хотите, чтобы вождь не пострадал (а у него есть для этого все шансы), то никому не двигаться. У нас с повелителем намечена небольшая прогулка до городских ворот. И чтобы без сопровождающих.

– Дренг, ты с ума сошел?! – не удержался кто-то из его сторонников.

– Всем молчать! Рука у меня может и дрогнуть!

Фокусник только теперь осознал всю серьезность ситуации. Он чувствовал острое лезвие под кадыком и стальную хватку мускулистых рук и пытался придумать выход. Дело осложнялось тем, что его правая рука была заломлена за спину и плотно прижата грудью противника.

– Дренг, ты щекотки боишься? – спросил Фетров.

Парень решил использовать опыт отца. Для этого сначала необходимо было сбить преступника с толку.

– Чего?!

– Это я к чему? У меня пальцы занемели, хочу ими пошевелить, а ладонь как раз возле твоей подмышки. – Убаюкивающая ритмика голоса приступила к первой стадии.

– Только попробуй!

– Спасибо. – Андрею требовалось говорить, не останавливаясь, и он постарался не дать Дренгу опомниться. – Я знал, что ты достойный и благородный противник. С таким приятно иметь дело…

Фокусник плавно перешел к гипнотическому воздействию, когда смысл слов уже не имел особого значения, важно было лишь произносить звуки с определенной интонацией и ритмичностью. Однако на этот раз парень просчитался. Он не учел чрезмерной возбужденности врага и его одержимости идеей уничтожения противника. Избранный заметил воздействие речи вождя на окружающих, за которыми наблюдал очень внимательно.