Андрей Гребенщиков - Сумрак в конце туннеля

— Какое слово? — голос Антона сорвался. От подступившего к горлу кома стало трудно дышать.

— «Антон», — прошептал Котя.

Наступившую звенящую тишину разбавлял лишь треск костра и свистящий храп спящего вора. «Наташенька, звездочка моя…»

— Ну, зачем вы так со мной поступили?!! Нет, не вы! Ты! Ты должен был прийти ко мне!!!

— Вы чего там разорались, бабоньки? — Гамлет, кряхтя, повернулся к огню. — Из-за какой-то дохлой телки такой сон не дали досмотреть! Эх, я там так одну!

Счастливо улыбаясь во весь щербатый рот, он недвусмысленным жестом показал, что именно делал в своем сне. Антон начал подниматься на ноги, угрожающе рыча:

— Рот свой закрой, мразь! Эта, как ты посмел выразиться, «телка» твою шкуру спасла! Или ты думал, что те раны от побоев сами собой зашились?!

Гамлет в нерешительности замер.

— Каких побоев?..

— А тех самых, когда тебя поймали. Не помнишь уже? Хорошо тебя тогда приложили. Надо б повторить для профилактики.

Взгляд вора потух, лишь в уголках глаз плясали отблески от костра.

— Он убил тех детей!!!

— Ублюдок!!!

— Порвать его!

— Они защищают убийцу!

До сего момента державшие его охранники испуганно шарахаются в стороны от наседающей толпы. Его избитое, измученное тело падает на холодную землю. Нет сил подняться. Нет сил дышать. Даже харкать кровью больше нет сил. Разъяренная толпа все ближе. Вот и первый удар. Боли уже почти нет. Почти. Ее далекий отголосок трогает помутненный разум. Тьма… А потом — голос. Тихий, ласковый. Нежные прикосновения теплых рук.

— Ну, потерпи еще чуть-чуть, я почти закончила.

Тусклые блики керосиновой лампы режут глаза. Ничего не видно. Только тонкий женский силуэт, обрамленный ярким белым светом. Ангел.

— Ната, ты хоть понимаешь…

— Я понимаю больше вашего. Может, он и не виноват вовсе, а его отдали толпе на линчевание. Мы же люди, не звери…

«Ой ли, ангел, ой ли…»

Тьма…

Не обращая внимания на пышущего яростью Рэда, Гамлет вновь лег на лежанку и повернулся к костру спиной.

— Не понимаю, о чем ты. Спите. Завтра тяжелый день…

— *censored*.

Когда спутники утихомирились, вор незаметно задрал рукав правой руки. На плече, рядом с застарелым рваным шрамом, обрамленным мелкими белыми точками шва, разрасталось отвратительное серое пятно. Кожа руки уже покрылась крохотными зудящими язвочками. «Так быстро растет… — с тихим вздохом мужчина опустил рукав. — Хочется верить, что Шар — не просто бредни. Тогда еще есть шанс… Наташа, значит…»

Трое мужчин застыли в нерешительности, силясь рассмотреть явившиеся им препятствие. Тоненький лучик света диодного фонаря как-то неестественно обрывался в паре метров от них, утопая в кромешной тьме. Стена застывшего снегопада. Стоп-кадр из фильма ужасов, по глупой ошибке названного их жизнью.

— Так это и есть Граница? — ошеломленно пробормотал Котя.

Будто загипнотизированные, его спутники наблюдали, как парень снимает перчатку и тянет руку к этому неживому чуду. От прикосновения по стене начали расходиться волны бликов, как по мыльному пузырю. Доселе недвижимые хлопья пепла внутри ожили, начиная свой медленный венский вальс, постепенно переходящий в стремительную самбу. Смертоносная буря, зажатая в прочный до времени сосуд…

— Теплая…

Первым пришел в себя Гамлет.

— Убери свои грабли! — прокричал он, заламывая руку парня в стальной захват. Костя некоторое время еще подергался в попытке вырваться, но вскоре взгляд его прояснился, и он утих.

— Отпусти его, — буркнул Рэд. — Очухался он уже вроде.

— Что делать-то будем, старшой? — спросил Гамлет, разжимая руки.

Котя, неуверенно покачавшись на ставшими вдруг ватными ногах, медленно осел на землю, очумело тряся головой.

— Выбор-то не особо большой, — хмыкнул в ответ Антон, наблюдая за бывшим лучшим другом. — Либо поворачиваем назад и тихо трясемся в ожидании Костлявой, либо туда.

Он кивнул в сторону вновь недвижимо застывшей Границы.

— А звонок другу можно? — пробормотал Котя поднимаясь.

— Да хоть десять!

Начинающуюся перепалку прервал треск статики переносной радиостанции. Сквозь шум пробился голос:

— Хрррр… хрррр… Ребят… Хрррр… Ребят, это Хромой, прием!

— Слышим тебя, Лёня! Прием! — ответил Рэд, зажимая тангету.

— Как обстановка?

— Хреново. Стоим возле этой дряни и не знаем, что делать дальше, — Антон подарил стене очередной изучающий взгляд.

— Добрались, значит… хррр…